Выкупленная родная семья

22
18
20
22
24
26
28
30

Но, конечно, я не чувствую себя свободно. Прихожу на кухню, не знаю толком, куда себя деть. 

— Лада, покушаете сливочный супчик с форелью? Или разогреть отбивную с овощами? Еще тортик есть, но не будете же вы только сладкое… 

Машу головой. 

— Сладкое я не буду вообще. А суп вполне подойдет, спасибо. 

Может, в другое время я бы поголодала, но у меня на грудном вскармливании малыш. 

— Хорошо! — бодро отзывается Марина. — У нас еще и хлебцы есть. Накрыть в гостиной? 

Боже, да я понятия не имею. Пожимаю плечами. 

— А можете тут, со мной посидеть, — улыбается женщина. 

Я молча киваю. 

— Давайте здесь. 

Кухня просторная, здесь два окна. У одного из них лаконичная обеденная зона с круглым белым столом и четырьмя мягкими стульями. Прохожу туда, пока домработница отлажено сервирует мне обед. 

— Вы же кормящая мама! — на секунду она тормозит с плетеной корзиночкой в руках. — Теперь буду учитывать этот момент в меню. 

Морщусь. 

— Не стоит. Я не пробуду тут долго. 

Помощница по хозяйству слегка опешивает. Пугается, наверно, что сказала не то. А после решает спасти ситуацию. 

— Я совсем не хочу лезть в ваши дела! — заверяет она. — Но о таком папе, как Мирон Алексеевич можно только мечтать. Достойный человек! И он с таким чувством говорит о сыне. Я чуть не заплакала, когда он мне сообщил. 

Сотрудница дома должна быть в курсе дела, это нормально. Но сами ее слова меня очень сильно смущают. Мирон говорил с эмоциями? Что-то с виду я их не заметила… 

— Мирон был рад? — кажется, я собираюсь посплетничать. 

Марина тоже на секунду приходит в шок. 

— Хозяин все чувства держит в себе, как и многие мужчины. Но я видела его глаза! Они стали добрыми-добрыми. И он сам проверял, чтобы комнату обставили всем необходимым. Раньше он быта никогда не касался! Я же в доме давно работаю, как только они с Сюзанной эту дачку себе прикупили.