Выкупленная родная семья

22
18
20
22
24
26
28
30

— Нет, даже на мои сообщения не ответил. Видимо, после неудачи с наследством он вычеркнул нас из своей жизни. 

Красильников трет переносицу. 

— Ты грустишь из-за этого? 

От вопроса я чуть не испускаю стон. 

— Потому что человек, за которого я вышла и с кем хотела растить ребенка, желал только срубить бабла? И в итоге урвал хоть немного… Нет. что ты! Я ни капли не расстроена. 

Мирон выдыхает как-то резко. 

— Я имел в виду… Ладно, извини. 

Как будто уютный момент разрушился. Вот глупость! Но лоб Мирона расчертила морщинка, и мужчина повернулся от меня к малышу. Взглядом скользнул по его кулачкам, посмотрел в глазки. Мне стало неловко. 

— Это мне нужно извиниться, Мирон. Прости. Я выплеснула эмоции по отношению к Ивану! А ты хоть и… помог ему, но не отвечаешь за первопричину всего этого бреда. 

— Брось, — говорит Мирон, хотя заметно смягчается, — я уже говорил — итог сего «бреда» получился чудесный. 

— Я больше жизни люблю своего сына… 

Насчет Матюшки он абсолютно прав. Смотрю на сыночка и вздрагиваю — именно в этот момент приходит уведомление об электронном письме. Скорее всего, это результат ДНК из лаборатории. Телефон лежит недалеко. 

— Оставлю тебя одну. 

Мирон поднимается на ноги. Но я тоже встаю и останавливаю его взглядом. 

— Подожди. Это касается и тебя тоже. 

Открываю почту — так и есть. Быстро нажимаю на письмо, буквально впиваюсь взглядом в открывшийся документ. Начало, написанное научным языком, цифры. У меня хоть и экономическое образование, но сейчас трудно собраться и воспринимать заумные формулировки. Но совершенно точно я понимаю, огромный процент вероятности, что Мирон — отец Матвея. 

Еще доктор от себя лично написал, что предыдущая бумага подлинна и совпадает с их результатом. Значит, Мирон был со мной честен. 

От напряжения из моих глаз выкатываются слезы. 

— Что там?! — напоминает о себе Красильников. 

Поднимаю на него затуманенный взгляд, быстро стираю капли.