– Вот и хочу, Симеон, слово свое народу молвить, – одеваясь, задумчиво произнес Феодосий.
Осенние солнечные лучи, отражаясь от чешуйчатой глади реки, резвились на крепостных стенах игривыми зайчиками. Они то старались залить ярким светом все окрестности города, то вдруг прятались за набежавшими тучками. Переменчива осенняя погода. Норов ее, что характер человеческий. Вроде вот оно, чистое небо. А набежало облачко, в тучку облеклось. Тучка к тучке – сила небесная. Того и гляди, разразится громом-молнией да ливнем.
Волга полноводным течением своим мыла береговую насыпь молодой Астрахани. Жизнь кипела и на берегу, и на реке, смешивая две стихии в один общий круговорот. Отовсюду шли сюда, вниз по Волге, караваны судов с рыбой и Ускончакской солью, остроносые парусные бусы со смолой, канатами, лесными материалами и прочими строительными товарами. Всякого люду здесь не перечесть – и татары, и калмыки, и персияне, и индусы. Всех приводили в эти места торговые пути. Всем вожделенна была земля астраханская.
От Больших Исад Никольских ворот два поворота реки Кутумовки. Сладив дела с Петром Силычем, Аким Никифоров направил судно сюда, к главным городским воротам. Здесь купец рассчитывал выгодно свершить торг с иноземными купцами. Поручив торговые дела проверенному временем помощнику, Аким сошел на берег.
Миновав крепостные ворота и расположившиеся тут же соляные склады, он вышел на городскую площадь. Сегодня здесь было особенно многолюдно. В расчете запастись кое-каким провиантом, Аким, окунувшись в толпу, протиснулся к торговым лавкам.
– Царевич Дмитрий взошел на престол! – слышалось где-то вдалеке.
– Крест надобно целовать законному царю! – донеслось до Акима.
Холодком повеяло в душе. Далек он был от мятежного настроения простолюдинов. Его больше привлекала мирная торговля да выгодные сделки с такими же, как и он, купцами. Еще несколько дней назад спокоен был народ астраханский, словно и не слышал раскатов грома бушевавшей в Москве грозы. А нынче-то оно как все повернулось: утвердился Лжедмитрий на престоле, и поверил люд тому, чему хотел верить.
– Дети мои! – Донесся со стороны Успенского собора густой сильный голос. – Выслушайте меня, пастыря вашего.
Аким повернул голову. На пьедестале крутых каменных лестниц, на фоне архиерейского дома и свинцово-грозового неба высилась одинокая фигура седобородого старца Феодосия.
– Выслушайте меня, дети мои. Негоже нам, православным христианам, присягать самозванцу-расстриге, как законному царю! – взывал к собравшемуся на площади люду архиепископ. Взор его мудрых глаз излучал спокойствие.
Аким решил подойти ближе.
– Дети мои! Поверьте мне! Царевич Дмитрий убиен в Угличе, и мощи его там! – продолжал Феодосий.
– Лжешь! – злобно донеслось из толпы.
Сильный дух Феодосия не позволил ни единому мускулу на его лице выдать растерянность и досаду от услышанного.
– Послушайте меня! Вразумитесь! Престол царский самозванец занял!
– Клевета! – словно брошенный в Феодосия увесистый камень, вылетел из толпы возмущенный возглас.
– Верно говорю вам! Не след православным христианам идти за самозванцем! Не след бунт учинять! – все так же спокойно продолжал архиепископ.
– Ты сам самозванец! – дерзко выкрикнул кто-то.
Не успел Аким Никифоров опомниться, как толпа ахнула, загудела и, подхватив его, вязким клокочущим потоком потекла к ступеням Успенского собора. Стиснув купца так, что стало трудно дышать, толпа несла его вместе с людским потоком вверх по ступеням. Сопротивляться ее необузданной стихийной воле было практически невозможно.
ebooksa