– Ну вот и порешили… Макарий, – митрополит подозвал келейника, – пригласи-ка ко мне казначея моего да писца, надобно договор составить.
Писец, расположившись за аккуратным налоем у окна, принялся за дело. Гусиное перо в его руках слегка поскрипывало, выводя на бумаге каллиграфические строчки.
«…Будучи мне, Дорофею, у того каменного дела за мастерами каменными смотреть, – выводил на бумаге слова владыки писец, – чтобы делали добрым мастерством и к той церкви, какая погодится из камня и кирпича, и мне, Дорофею, вырезав на лубках, мастерам выдавать. Плата каждому из работных будет по тринадцать рублей на их хлебе и харчах. Плата за всю работу Дорофею Мякишеву по договору сто рублей…»
– Ну вот, и договорились, – подвел итог Сампсон. – Когда начнешь, Дорофей Минеич?
– Обмозговать надобно, владыка. Думаю, на неделе в полное твое распоряжение пришлю каменщиков человек тридцать.
Ранним утром митрополит Сампсон и Дорофей Мякишев были уже на месте строительства. Подобрав поля облачения, владыка ступал по руинам старого храма. Шедший за ним зодчий внимательно осматривал место. В мыслях у обоих всплывали образы будущего собора.
– Каким, отче, храм мыслишь видеть?
– Кружевным. Да чтобы обязательно ярким был. На тебя надеюсь, Дорофей Минеич. Верю, сможешь толково задумки мои в жизнь воплотить. Хочется скорее храм этот в камне увидеть.
– Не сомневайся, владыка. Все сделаем. В срок управимся.
С тех пор как вложил Господь в руки Сампсона дело по восстановлению Успенского собора, почти все его мысли были заняты только этим. Очень уж горел он желанием возродить храм. Каждый день видел его работный люд на стройке. Бережно касаясь ладонями недостроенной кладки, устремлял он взгляд в бездонную синеву неба, словно всматривался в ажур воздушных замков, перенести хотел их на любимое детище свое. Рабочие шушукались меж собой:
– Наш-то, говорят, и ночами сюда приходит.
– Врешь! Че ему тут делать ночью-то?
– Вот те истинный крест! Гришка его вчерась здесь видел. Он кирпичи носил.
– А Гришка че на стройке ночью делал?
– Сторожил и видел. Хочет батюшка, чтоб быстрее храм был построен.
– А я слышал, будто не было у батюшки денег на храм-то, а Бог мужика к нему послал. Мужик владыке бочонок груздей принес. А когда стали грибы-то доставать, там под грибами червонцы золотые лежали. Во как!
– Да ну тебя!
– Вот те истинный крест!
Милá была митрополиту Сампсону земля астраханская, простор ее степей и многоводье рек. Сильной видел он эту землю, богатой. Сколько раз в мыслях рисовал он величественные купола новых церквей и соборов. А затем задумки свои в дела воплощал. Только бы не мешал никто…
Афанасий Прохоров считался среди работного люда неплохим каменщиком. Трудился он у Дорофея Мякишева, известного в городе зодчего, на строительстве Успенского собора. Много лет назад пришел Прохоров на астраханскую землю с воронежских земель беглым холопом да так и остался. Поселился на Киселевском бугре в Земляном городе, там, где селился бедный да беглый люд. Трудно на чужбине выжить человеку, но золотые руки Афанасия да трудолюбие его помогли не пропасть в суровом степном крае. Со временем обзавелся он семьей. Жену взял ровню себе, тоже из бедной безродной семьи. Зажили они, как могли. Ни на кого не надеялись, трудом все наживали. Нажитое хозяйство вели справно. Афанасий своими руками небольшой домик построил. Сына Никиту бог им послал. В труде его воспитывали, не белоручкой. По хозяйству помогал: где воды принести, где дров наколоть. С ранних пор обучал его Афанасий и своему мастерству, чтоб ремесло в руках сын имел.
ebooksa