– Меня тоже записали куда-то. Но может, по какому другому делу?
– Дело оно одно, – возразил Афанасий. – Без нашего ведома в нашу жизнь опять нос суют. Надоело!
Слово за слово, чепоруха за чепорухой плели мужики разговоры про жизнь их, ничего не стоящую. Мелкие они сошки в руках царевых. И в руках Всевышнего тоже, видать, не велики. Не заметили, как подсел к ним незнакомец. Кто такой, неведомо. Даже имени не назвал. Вроде такой же мужик, как и они. Подсел, выпил с ними по чарке-другой:
– Говорят, мужиков от семей отрывать будут да на балтийские болота посылать, новую столицу строить, – стал шептать он, – а там долго не протянешь, сырость да чахотка всех скосит.
– Что же, царь вообще о мужиках не думает? – посетовал Ероха.
– Он о мужиках подумает, когда в рекруты набирать будет.
– Да уж… – протянул Афанасий.
– Бунтовать надо, – еще тише прошептал незнакомец.
Слово за слово, чарка за чаркой. Сколько времени прошло?.. Посмотрели Афанасий с Ерохой туманными очами – нет незнакомца! Был ли? Может, пригрезилось? А незнакомец вышел из обжорки, завернул за угол, потом за другой и оказался у стен Успенского собора.
Июльское ночное небо блестело налетом звездной пыли. Успенский собор, возвышаясь над миром недостроенной громадиной, растворялся в чернильной густоте безлунной ночи. Четыре человеческие фигуры еле различимыми силуэтами замерли у подножия незавершенного собора. Боясь быть увиденными и услышанными, люди разговаривали вполголоса:
– Все идет, как нельзя лучше. Нам на руку, что воевода Ржевский бесчинствует, налоги безбожно завышает да за все подати берет. С ним народ долго не умолчит. А народ только подогреть немного.
– Чем ты занимался, Федот?
– Все сделал, как ты велел, Яков Иваныч. В обжорке с мужиками про рекрутов говорил.
– Молодец. А ты, Андрей Евстафьевич?
– Как уговаривались, на базаре слух пустил, будто семь лет русским девкам замуж можно будет выходить только за немцев, – ответствовал Журавлев.
– Сработало?
– Да вроде…
– Ну а ты, Гурьян, что скажешь?
– Велел ты мне, Яков Иваныч, про Сампсона узнать. Так вот, точно не ведаю, но по всему, состоит он в переписке с царем, потому как видел, приносили ему письмо с царской печатью. Опасный он человек для нас.
– Вот что, мужики, – выслушав собравшихся, подытожил Носов, – вчера разговаривал я с Рувимом. Надо постараться еще народ подогреть, чтобы со дня на день непременно учинить смуту.
ebooksa