– Да, кто спины гнет, а кто куш рвет!
Согласен был Игнат и с теми, и с другими. Дома его ждала жена с двумя малыми детками. Каждый день думал он о хлебе насущном. Но, хоть и вольным человеком был, но ходил в государственных крестьянах. А это значило: куда посылала его казна, туда и идти следовало. Да и плата за труды не отличалась щедростью.
Игнат воткнул лопату в тяжелую суглинистую землю. Ее острие со скрежетом ударилось обо что-то твердое. Игнат наклонился и пошарил рукой в земле. Из рыхлой почвы он достал потемневшую от времени металлическую пластину. Смахнув рукавом с пластины налипшую землю, Игнат увидел выгравированные на металле буквы.
– Ты что-то нашел? – спросил Игната его сосед Михей. Они жили по соседству, поэтому и на работе старались держаться вместе.
– Да вот, табличка какая-то.
– Выкинь ты ее, – посоветовал Михей.
– Нет, – возразил Игнат, – оставлю. Глядишь, в хозяйстве сгодится.
Работа на Бляблином ерике отнимала у работных людей много времени и сил. Губернское начальство торопило закончить осушение водоема до осенней распутицы. Люди работали с рассвета до вечерних сумерек. С божьей помощью, но работа продвигалась успешно. Необъятная, некогда дикая Болдинская степь постепенно покорялась людям.
Беспрестанно звонил колокол. Гулкие тяжелые удары разбивали вдребезги ночное спокойствие. Разрывая ватное покрывало забытья, колокольный звон все навязчивее вкрадывался в сознание. Просыпаться не хотелось, и Зиновия повернулась на другой бок. В комнату просачивался едва уловимый запах гари. Превозмогая себя, Зиновия все же открыла глаза. Сквозь задернутые холщовые занавески мерцал слабый свет. За окнами слышались людские голоса. Зиновия встала и подошла к окну.
– Игнат, – испуганно позвала она спящего мужа. – Игнат, проснись!
– Что тебе?.. – сквозь сон пробурчал тот.
– Да проснись же! – не унималась женщина. – Горит что-то совсем близко. Вон, зарница какая.
Игнат, кряхтя, встал с кровати и, потирая кулачищем глаза, подошел к окну.
– Кажись, на Волге что-то горит, – зевая, предположил он. Но зарево было настолько ярким, что Игнат забеспокоился. – Пойду-ка я на улицу, гляну.
На сердце у Зиновии становилось все неспокойнее. На печке посапывали спящие дети. Не в силах усидеть дома, женщина вышла за калитку. Ночное августовское небо освещали яркие зарницы. Запах гари становился все ощутимее. На улице был настоящий переполох. Бегали люди.
– Что случилось? – крикнула Зиновия бежавшим мимо калитки двум мужикам.
– Дровяные пристани горят! – на бегу крикнул один из бегущих.
– Боже правый! – всплеснула руками Зиновия.
Квартал, в котором они жили, находился совсем близко от лесных складов. Наскоро затворив дверь, оставив детей одних, Зиновия побежала в сторону Волги. Колокол все звонил и звонил, сообщая людям о случившейся беде.
Игнат бежал к берегу. То, что предстало его глазам, было по-настоящему страшно. Беснующееся пламя набирало силу. Огонь, словно слизывал с неба звезды, окрашивая ночной небосвод в багряные тона. Голодным чудовищем одну за другой пожирал огонь дровяные пристани. Искры, взвиваясь ввысь, отражались на темной глади Волги.
ebooksa