Бруталити-шоу 2

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не поняла, — нахмурилась Брита.

Вместо ответа я выдал мощную струю рвоты. Хорошо хоть, отвернуться успел.

Меня полоскало несколько минут. Как только я думал, что все закончилось, из желудка поступала новая порция. Стало казаться, что сейчас наружу полезут кишки, но рано или поздно дерьмо внутри меня подошло к концу.

Тяжело дыша, я сплюнул густую слюну и утер глаза от выступивших слез.

— Ты вчера перебухал, — констатировала сестрица.

— Мы переспали? — кое-как выдавил я.

— Сам как думаешь?

— Не знаю… Я не помню ни хрена…

Брита встала и включила свет. Он ударил по глазам, как раскаленная плеть, и снова потекли непрошеные слезы. Проморгавшись, я оценил обстановку.

Да, я в Бритином вагоне. Сомнений нет. На кровати, где она обычно спит одна. Круглый столик сдвинут к стене, на нем стоит полупустая бутылка водки, пара смятых банок и грязная посуда. Моя одежда — куртка, комбинезон и нижнее белье — лежит на полу, сплошь залитая рвотой. Меня только что стошнило на собственные шмотки.

— Совсем ни хрена не помнишь? — спросила Брита.

Она стояла напротив, обнаженная, уперев руки в бока, и сверлила меня взглядом.

Хороша. Нельзя отрицать. Фигура, грудь, бедра — все при ней. Но сейчас я и думать не могу о сексе. Да и вообще, какой бы горячей ни была Брита, она, черт возьми, одной крови со мной.

Если мы и правда почпокались, то это гадко и неправильно. И сейчас меня опять начнет тошнить, хотя уже нечем.

— Совсем, — сознался я.

— Как началось, помнишь?

— Что именно?

— Шоу, придурок.

— Сама дура, — огрызнулся я. — Шоу… начало помню…

Я рассказал все до момента, как принял синтамин, и понял, что дальше в памяти сплошной черный провал.