Увидел, откуда палят – из коттеджа по левую руку. Враги засели возле окон и вели по нам прицельный огонь. Не считая гребаных кустов, мы у них как на ладони.
Пугало усиленно заработал локтями и первым оказался за тем кирпичным заборчиком, куда стремился Баг. Пули пропахали кирпичи рядом с ним, и Пугало вжался в землю, отчаянно матерясь.
- Какого хрена?! - орала Тара, ползущая чуть позади меня. - Брут!
- Ползи! - рявкнул я.
- Ползу!
Пуля ударила меня в бок, выбив воздух из легких. Я зарычал, но двигался дальше. Кажется, бронежилет меня спас, но все равно, сука, больно.
Я оказался рядом с Пугалом, который уже начал стрелять в ответ.
- Спрячься! - я надавил на синюю башку, заставляя Пугача укрыться. - Там походу снайпер с большой винтовкой. Багира даже через каску убил…
- Он всё? - тараща разноцветные глаза, спросил Пугало.
- Он всё, - процедил я.
Посмотрел на Тару. И как раз когда я это сделал, пуля снайпера ударила ей в плечо. Ублюдок наверняка целился в голову и немного промахнулся.
Тройка вскрикнула, на мгновение застыла и поползла дальше.
- Гранатомет! - рявкнул я.
Пугало закивал, отложил дробовик и вытащил подаренный Багом гранатомет.
Я высунул автомат из укрытия, сам оставаясь за стенкой, и открыл непрерывный огонь. Надеюсь, что враги не захотят поймать случайную пулю и дадут Таре шанс добраться до нас. Ранение это пустяк, шприцы у нас есть…
Пугало высунулся, прицелился и нажал на спусковой крючок. Упал обратно за стену одновременно с тем, как раздался взрыв.
- Прямо в окно засадил, - прорычал он. - Получили, суки!
Стрельба прекратилась, но только ненадолго. Кого-то, может, и убило взрывом, однако враги продолжали вести огонь. Мы с Пугачом вслепую стреляли в ответ, потому что высунуться означало стать мишенью для снайпера. А тройка стремительно теряла кровь, и каждое следующее движение давалось ей все труднее.
- Давай, малышка! - орал Пугало сквозь выстрелы. - Давай, мы тут!
Пули распахивали землю прямо рядом с Тарой. А она уже почти не шевелилась. Медленно, через невероятное усилие тянула себя вперед, глядя на нас потускневшими глазами.