Пока я медленно «обтекала» от «щедрого» предложения, оборотень решил нарушить затянувшуюся тишину и поторопить меня с ответом:
- Что ты надумала? Я готов хоть сегодня достать, все, что пожелаешь, только скажи.
Ох, я бы сказала...
А голова Влада на блюде считается за желание?
Но вместо так и рвущихся грязных слов, я сказала совершенно другое, понимая, что, по мнению самого Главнокомандующего, не имею права даже оскорбиться.
- Мне очень лестно господин Главнокомандующий, от вашего предложения, - с трудом сглотнув и уставившись в одну точку, сдерживая рвущиеся злые слезы, сказала я, сохраняя спокойный и официальный тон. - Но должна отказаться. Видите ли, у меня, как и у вас уже есть план на предстоящую жизнь, о котором, вы уже знаете. И роль «грязного секрета»... то есть, прошу прощения, вашей любовницы, в этот план не входит, - я не рискнула посмотреть на оборотня в тот момент, даже из любопытства. Мне было уже достаточно ощущения его напряженности с каждым моим словом, которое я чувствовала, практически, физически. - Вы правы. Для всех будет лучше, если нелепый факт моего статуса «Пары» останется в секрете. В дальнейшем предлагаю придерживаться каждый установленного плана, - подумав, добавила: - И официальных отношений партнеров.
- Ты мне отказываешь?! - зловеще прошипел оборотень, но меня не впечатлил. Я безразлично пожала плечами. - Действительно считаешь, что я позволю тебе, как ты выразилась «действовать согласно плану»?
- Разумеется, - я позволила себе не только «считать», но и нагло улыбнуться. Прямо посмотрела в лицо разъяренного оборотня, получая искреннее удовольствие от его бешенства. Ну, хоть что-то приятное за последние полчаса. - Ты сам поклялся в этом, - с откровенным наслаждением сообщила я. - Ты не будешь вмешиваться в мою жизнь, не сможешь принудить и отпустишь, как только выйдет срок нашего договора.
Лицо оборотня, в тот момент, было лучшей наградой. Столь непередаваемого выражения беспомощной ярости я и не припомню.
***
С того момента прошло несколько дней и за это время я видела Главнокомандующего лишь однажды: когда он сообщил, что уступает шатер нам с сестрой в полное распоряжение, а сам «как-нибудь» и «где-нибудь». Может, он и сообщал точнее, только я его не слушала, начиная с момента, что он «съезжает». Дальше мне просто было не интересно.
Когда после разговора у озера, я беспрепятственно отправилась на поиски Сайруса, он сам вышел мне на встречу с моими вещами. Что порадовало, так как я была все так же в рубашке и одеяле. Видимо, как из оврага меня достали, так и оставили, что, даже, хорошо. Пока я одевалась, с удивлением отметила, что на мне нет и следа ночных приключений и гуляний по лесу. На теле ни единого синяка или царапины, хотя я точно помнила, что не раз ощутимо падала и раздирала кожу в кровь о колючие кусты. Я и прежде замечала, что на мне все заживает поразительна быстро. Но не до такой же степени!
По хмурому выражению Сайруса, я поняла - тот догадался, что к соглашению мы с Владом не пришли. Но не лез с расспросами. Во всей этой ситуации меня порадовало лишь то, что о моих странностях как-то забыли на общем фоне произошедшего.
Кстати говоря, хочу отметить, что охранника мне поменяли. Вместо Сайруса ко мне приставили того, что был со мной в ночь моей первой совместной ночевки с Эдлером. С этим оборотнем я не пыталась завести дружеских отношений, даже не стараясь запомнить его имя. Поменяли и поменяли. В то время мне вообще было практически на все плевать.
С Абелем была та же ситуация - его заменили к великому горю Алиши. Та даже попыталась выяснить причину у Главнокомандующего, но, на его счастье, не смогла того отыскать.
Вопреки желанию поплакаться, сестре я ничего не рассказала. Мне было мерзко даже говорить о произошедшем и ситуации в целом. Мерзко и противно. Такое ощущение, что меня не Парой назвали, а в грязи вымазали, от которой я уже несколько дней не могу отмыться.
Сестра, естественно, обратила внимание на мое поведение, но я отговорилась своим приступом. Мол, было хуже обычного. Рассказывать о том, что в этот раз все было не как всегда, и я даже не потеряла воспоминаний, как и о голосе в голове, так же не посчитала нужным. Начни я рассказывать, пришлось бы говорить и о другом. Так, словно ком, росли бы вопросы и непременно привели к Главнокомандующему. Если в следующее полнолуние подобное повторится (я приступ имею в виду, а не Главнокомандующего), тогда расскажу. А пока неизвестно, может это разовый случай, а я сестру раньше времени взволную? Не то, чтобы она за меня и без этого не переживала, но мои потери памяти хотя бы привычны.
Я так же думала и о голосе, и о моем странном приступе за это время, но ни к чему конкретному так и не пришла. Только все больше запуталось.
Говоря о полнолунии, меня смущал и тот факт, что, по словам Эдлера, ему в это время сдержать своего Зверя не удалось. А вдруг не удастся и в следующий раз? Что тогда произойдет? И если пару дней назад я смогла избавиться от наваждения и вернуть контроль, что случится, если в следующий раз не смогу или вообще, как обычно, потеряю сознание? Об этом думать хоть и не хотелось, но приходилось признать, что с Главнокомандующим данную тему обсудить придется. Нет, о своих странностях я говорить пока не собираюсь, но предупредить, чтобы озаботился своим Зверем нужно.
Тем более, что это в его же интересах. Пометь меня Зверь как свою Пару, и все, репутации оборотня «крышка». А этого, уверена, Влад пережить не сможет. Следовательно, должен подойти к проблеме серьезно.