– Стефа, – не понимая, к чему этот фарс, тем не менее, выполнила требуемое и напряглась, заметив во взгляде императрицы какую-то странную эмоцию, которую не смогла распознать. И уже одно это мне не нравилось.
– Прелестно, – произнесла Стефэния, прикусив губу, но когда заметила мой растерянный взгляд, улыбнулась и продолжила, как ни в чем ни бывало: – Итак, прежде вы ответили, с какой миссией прибыли в Сумрачное царство, – открыто рассматривая меня, начала блондинка. – Но меня волнует другое – как вам, София, хватило смелости пойти на такой отважный для любого человека шаг? Или же, вам просто не оставили выбора?
– Мое появление здесь было исключительно добровольным, – с милой улыбкой, поведала я, хотя прекрасно поняла, что об истинном положении дел императрица должна знать даже больше, чем я сама. Однако публично признаваться в том, что меня отправили на убой – все равно, что дать карт-бланш на свое убийство. И даже заступничество императора не поможет.
– И не побоялись? Вы ведь даже не магиня, верно? – склонив голову к плечу, с хитрым прищуром посмотрели на меня светло красным взглядом, а после приложились идеальными губами к бокалу с чем-то бордовым, но слишком тягучим, чтобы принять это за вино.
– Я обладаю магией, хоть и в малом количестве. А у меня есть повод бояться? – в свою очередь вежливо улыбнулась я, изображая искреннее недоумение. Красные глаза прищурились, а после посмотрели уже более оценивающе.
– Конечно, нет, – хохотнула императрица, даже не стараясь быть убедительной. – Однако я знаю, какие слухи ходят про вампиров, – с намеком на сожаление и недоумение протянула высокая красавица, на которую мне приходилось поднимать глаза. – Вас же страшат тем, что моя раса неравнодушна к молодым и красивым девушкам. Особенно к девственницам, – растянула она губы в зловещей улыбке, наблюдая за моей реакцией с насмешкой.
Я могла собой гордиться, ведь мне удалось изобразить вполне искренне недоумение и изумление.
– Могу заверить вас, Стефэния, что это лишь нелепые слухи и не более. Лично я никогда не боялась посетить вашу замечательную страну. Более того, я нашла ее восхитительно красивой и загадочной. Столица меня особенно покорила.
– Приятно слышать, – улыбнулась Стефэния, хоть и смотрела на меня с сомнением. Но я была убедительна, так как действительно оказалась покорена мрачной красотой столицы Сумрачного царства.
– От себя хочу добавить, что я никогда не сомневалась в своей полной безопасности как посла на ваших землях.
– Серьезно? – удивленно подняла брови императрица, а после выразительно осмотрелась, где по залу то и дело сновала знать с «питомцами» на поводках.
– Конечно, – уверенно кивнула я, решив, что польстить и сразу обозначить некоторые моменты, было бы неплохо. – Я не вижу ни одной причины, почему мне стоило бы опасаться за свою жизнь. Насколько я наслышана о правителях Сумрачного царства, они всегда были… вампирами слова и дела, – замялась я, подбирая альтернативу устоявшемуся выражению. – Желание от меня избавиться говорило бы лишь о том, что вам есть, что от меня скрывать и мое присутствие нежелательно. Но я в это упорно не верю. Потому считаю, что все опасения лишь плот чужого, больного воображения, и нет никаких сомнений, что такие великие правители, как Его и Ваше Императорские Величества смогут позаботиться о безопасности своих гостей и исключить все нелепые и неприятные конфузы, – улыбнулась я, краем глаза заметив еле заметную усмешку на губах Дорина, который продолжал изображать статую. – Более того, полагаю, что все слухи относительно нездоровой любви к девственницам у такой мудрой и процветающей расы, как вампиры, просто не может быть. А если и есть, то они держат ее под контролем и не опускаются до уровня зверей, потакая своим низменным желаниям, не в состоянии справятся с ними. Ведь, в таком случае, это уже слабость, не так ли? А у вампиров, как я считаю, слабостей нет и быть не может. Я права, Ваше Величество? – посмотрела я прямо в глаза императрицы, заметив в них целый спектр чувств, от удивления и недоумения, до открытого уважения и признания.
– Туше, – усмехнулась императрица, хитро прищурившись и разглядывая меня из-под полуопущенных длинных темных ресниц. – Ваша правда, от первого до последнего слова. И не поспоришь, – хохотнула она и вновь пригубила вязкую жидкость из бокала, которая меня хоть и нервировала, но все же меньше, если бы она при мне пила прямо… так сказать из источника, как делают это другие. – Что же, я рада подобной сознательности в столь юной девушке. Знаете, София, полагаю, мы с вами подружимся, – как-то слишком широко улыбнулась императрица, а я почувствовала подвох. – Я, знаете ли, имею слабость, к интересным беседам, а вы, друг мой, очень интересный… собеседник, –многозначительно протянула она и на какое-то время повисла неловкая, гнетущая пауза.
– Простите за мой вопрос, Ваше… – начала я, прочистив горло, желая заполнить эту паузу хоть чем-нибудь.
– «Стефэния», София, – напомнила императрица. – Или просто «Стефа».
– Стефэния, – решила я выбрать меньшее из зол. – Почему на пиру не остался император?
– Вас это оскорбляет? – приподняла она бровь.
– Скорее удивляет, – быстро заверила я, почувствовав, словно от царицы потянуло холодом. – В Саларе Маркус Бесстрашный никогда не пропускал увеселительную часть всех официальных приемов.
– О, я наслышана, – пренебрежительно усмехнулась Стефэния, скривив идеально накрашенные губы. – Но, мой муж не любитель подобного праздного препровождения свободного времени, – выразительно осмотрела она громко смеющуюся аристократию и значительно окровавленных людей.
– Не любитель? – забывшись, нахмурилась я. В моем представлении, такое чудовище, как Алукард Цепеш, должен упиваться всеобщей вакханалией.