– Ты ранила меня в самое сердце, – съязвил он, а после серьезнее произнес: – Обещаю молчать. Могу поклясться на библии, на крови или родителями, но едва ли ты мне поверишь, так что выкладывай так.
Я раздраженно вздохнула, позволила себе паузу, а после призналась. Не во всем, разумеется. Такие моменты, как то, что я буквально шантажом вынудила Смирнова стать суррогатным отцом, тактично упустила.
– Я правильно понимаю, что, узнав о возможном бесплодии и решившись на беременность, ты первым делом подалась в клинику оплодотворения? – пребывая в слегка коматозном состоянии, уточнил Игорь.
– Ну, в целом – да.
Воцарилось молчание. Прямо такое… впечатляющее, гнетущее и густое. Примерно такое же было, когда я оповестила Смирнова о моем желании использовать его… его, короче.
– Ну… зная тебя… черт, почти не удивлен, – потер бывший руками лицо, а после посмотрел на меня. – Что собираешься делать?
В первое мгновение я растерялась, поняв, что четкого плана у меня нет. Тем более теперь, когда, усилиями наших родителей, мы с Игорем все еще должны на публике казаться парой.
Потому неопределенно пожала плечами и ответила:
– Наверное – ничего. Выжду еще некоторое время, когда станет поздно что-то менять, признаюсь отцу. Буду работать до родов, а после… не знаю, наверное, придется воспользоваться услугами няни, так как оставить ребенка будет не с кем… – стала я рассуждать, с ужасом осознавая, что перспективы не шибко радуют. На глаза опять навернули слезы: – Чем я думала, когда решила, что справлюсь? Да мне никто не позволит выйти из декрета! Кто станет терпеть новоиспеченную мамашу на посту директора?
– Лан! Лана, притормози! – взяв мои руки в свои, привлек бывший мое внимание. – Я помогу.
– Что? – изумилась я. Тот замолк, собираясь с мыслями или смелостью, а после выдал:
– Я облажался. Я чертовски налажал перед тобой, Лан, – заглядывая мне в глаза, выдохнул он с досадой. – Я действительно не относился к нашим отношениям должным образом… Считал все это несерьезным, а нас – почти партнерами. Черт, Лан, мы с тобой знали, что вероятнее всего поженимся, когда нас тобой только познакомили больше двадцати лет назад! Ты была для меня… обязанностью. Почти что долгом! – запустил он пальцы себе в волосы, а после слегка сжал пряди, что удивило и даже испугало, так как своей прической мужчина всегда дорожил, а сейчас так беспечно разрушил. Ух ты! – Лишь после того, как ушла от меня, я понял, что ты мне действительно нравишься… сильно. К сожалению, понял я это поздно.
– Для чего ты мне это говоришь? К тому же совсем недавно ты говорил иначе.
– В тот раз я не принял твою обиду всерьез. Не думал, что ты воспринимаешь наши отношения так серьезно. Быть может… не знаю… наверное по привычке держал лицо, так как обаятельный мерзавец из меня получается лучше, чем адекватный и раскаявшийся мудаз… урод. Думал, если вести себя так, словно ничего не произошло, ты и сама в это поверишь. А может просто не хотел себе признаваться, что терять тебя всерьез не хочу, а вина за мной серьезная…
– Игорь, – призвала я его к порядку, считая, что тот уже переходит грани. Вообще все. Настолько, что даже не узнавала сидящего напротив меня мужчину.
Потому руку, что он держал в своей ладони, забрала и спрятала на своих коленях.
– Лан, я предал твое доверие. И только я виноват в том, что в такой важный момент для тебя не был рядом, из-за чего ты была вынуждена обращаться в клинику… К этой мысли еще нужно привыкнуть, но чертовски радует, что ты донора не знаешь… – как-то отвлекся он от темы, а я поджала губы и отвела глаза. Разве что не засвистела.
Ничего себе его кроет! Может, это у него гормоны скачут, а не у меня? Может, это заразно и передается от меня воздушно-капельным путем?
– Ты к чему ведешь? – с настороженностью поторопила я, потому что резко почувствовала жуткий голод. Прямо дикий. Шарлотку хочу. С корицей. Или лучше с пудрой? Нет, лучше с корицей. И, почему-то, вспомнился «чайный гриб», который я пила у бабули. А как пахнут птицы? Интересно, есть ароматизаторы с таким запахом?
И в туалет бы неплохо…