Колеблясь несколько секунд, я пересилила себя и решительно кивнула.
– Кто это, Александр Васильевич?
– У вас будет девочка, Светлана Алексеевна, – с отеческой улыбкой ответил врач, повергнув меня в очередной ступор. Который, впрочем, вскоре прошел, уступив место осознанию, которое появилось с глуповатой и безумно счастливой улыбкой на моем лице.
– Поздравляю с дочкой, Лана, – услышала я над ухом и слегка заторможено ответила:
– И я тебя тоже поздравляю с дочерью… – ляпнула я, поняв, что только что сделала. Судя по тому, как напряглась ладонь мужчины, поняла не только я.
– В каком это смысле, «тоже поздравляешь»? – спустя секунду напряженного молчания, переспросил Павел. – Ты… Это… Ты же говорила что не… – явно подбирая цензурные слова, пытался выговориться Павел. – Так ты беременна от меня?! – все же сформулировал Смирнов, смотря на меня безумными глазами, в которых читался целый коктейль из эмоций.
– Прости… – повинилась я, но не помогло. Мужчина пошатнулся, забрал свою руку, чтобы запустить пятерню в волосы и пораженно замереть на месте, осознавая новую реальность. – Паш, – позвала я, выводя Смирного из ступора. Но лучше не стало, потому что тот молча вышел из кабинета, оставив меня на кушетке в компании изумленного врача и медсестры.
– Впервые вижу подобную реакцию на новость, что ребенок не от чужого мужчины. Обычно все наоборот… – протянул врач, только повышая висящий в воздухе градус неловкости.
– Спасибо большое, Александр Васильевич. До встречи на следующей неделе, – махнула я рукой, в которой были зажаты УЗИ снимки моей… дочки. Дочки! У меня будет дочка!
И радость была бы безграничной… вот только все несколько омрачалось недавним происшествием с Пашей, который закономерно сбежал и, вероятно, уже не вернется. Если раньше я боялась, что его отпугнет мой поганый характер, то теперь к этому добавился и общий ребенок…
Дочка! Обалдеть!
«Вот надо было тебе ляпнуть так не вовремя, да?» – послышался внутренний голос. – «Тебя же с детства учили молчать, пока не спросят, а тут смотри-ка, с поздравлениями полезла!»
«Ой, да отвали!» – мысленно вздохнула, не желая спорить еще и со своим воображением.
Закрыла за собой дверь в кабинет и неловко полезла в сумочку, чтобы спрятать фотографии и вызвать водителя. Но если день начался погано, так таким и будет, потому сумка у меня упала и рассыпала по полу все содержимое своих кожаных недр.
– Да вы издеваетесь, – ну очень терпеливо процедила я сквозь зубы, и стала осторожно наклоняться к полу, чтобы собрать вещи. Но тут над ухом послышался угрюмый голос:
– Присядь, я этим займусь, – взяв меня за руку и отведя к ближайшему стулу, усадил меня Смирнов. При этом в лицо мне не смотрел и как будто намеренно отводил взгляд. Но когда убедился, что я уселась, присел на корточки и стал закидывать вещи в распахнутую сумочку. Задержался лишь на снимках, которые также рассыпались веером. Позволив себе рассмотреть каждую из пяти карточек со снимком дочки под разными углами, мужчина нехотя убрал и их, а после поднялся и подошел ко мне с моей сумкой, чтобы поставить ее на соседний стул.
Я боялась, что на этом доброта мужчины закончилась, и он сдержанно попрощается, но вместо этого Паша сел на третий стул и теперь нас с ним разделяла только моя сумка, которую мне почти физически захотелось выбросить подальше.
Вначале вытащить из нее документы, телефон и снимки дочки, а затем выбросить, но это уже капризы, конечно…
Молчание затягивалось, но ни один из нас не решался ни заговорить, ни, хотя бы, взглянуть друг другу в лицо.
Но, так как косяк считался за мной, потому первой голос подала я: