— Князь Адам сын Георгиев, рода Борут, герба Лютов, — представился Войко незнакомцу.
— Ян сын Венцеслава, рода Хорта, герба Златорог. Сержант лейб-гвардии карабинерского полка Его Императорского Величества Франциска Третьего.
Говорил он мягко, с заметным акцентом, немного растягивая слова, но слух это не резало, и даже напротив — придавало его речи своеобразную красоту и обаяние. Сам сержант, как он тут же и сообщил, прибыл в город в свите герцога Алансонского, командуя отрядом охраны имперского посла.
— Мы прибыли вчера вечером, и я только сейчас смог выбраться из Замка. Дела, будь они не ладны… А ты, князь, давно здесь обретаешься?
— Уже почти три седмицы.
— Наверно, все здесь изучил? Не подскажешь, где еще можно русинов повстречать?
— К сожалению, нет, сижу безвылазно в этой корчме. — С огорчением откликнулся Войко.
— Что так? Ранение? — Ничто не укрылось от внимательного взгляда Хорты, приметившего и легкую хромоту князя.
— Да, царапина, но вот пришлось проваляться столько времени.
Гвардеец прекрасно понял, что молодой русин скрывает тяжесть раны, бравируя своей храбростью. И это вызвало лишь одобрительное покачивание умудренной жизнью головы сержанта.
Заинтересовавшись судьбой князя, он продолжил расспросы. Войко, поддавшись порыву, подбадриваемый искренним интересом лейб-гвардейца, кратко поведал ему о последних годах, проведенных в сражениях с турками, о недавней гибели отца, собственном ранении и приезде сюда, в город, тщательно обходя все события, где он лично проявил себя.
— Долгие разговоры, пробуждают жажду, — откликнулся на рассказ сержант, — выпьем же князь за всех товарищей погибших и за батюшку твоего, светлая ему память. — Оба не чокаясь, щедро хлебнули из кружек.
Воислав заметил, вновь наполняя кружки, как Ян после его повествования, получившегося скорее печальным, чем героическим, стал вдруг задумчивым и немного рассеянным, и поглядывал на князя с таким видом, словно решал в уме какой-то спор с самим собой. Войко сдержано ждал, не мешая его думам, несмотря на тревожное и такое отрадное чувство перемен, охватившее его. Предчувствуя уже, что судьбы их недаром пересеклись именно сейчас. Гвардеец, наконец, улыбнулся, подлив обоим еще пива, спросил:
— Вижу я, князь, что выпало на твою долю немало. Когда ожидаешь возвращения товарищей?
Войко усмехнулся с горечью, ответил прямо:
— Обещали быть еще вчера, так что могут появиться с минуты на минуту.
— Значит, еще выпьем вместе сегодня, даст Бог! — уверенно заявил гвардеец. Отпив изрядную порцию пива, он обтер рыжевато-русые роскошные усы и продолжил:
— Мой полк, князь, набирается из вендов, так в Европе называют нас, вендских русинов. Служим мы уже давно, больше ста лет, полк наш в большом почете у императора. В недавних боях эскадрон, в котором я служу, понес потери, горячие были дела, скажу тебе… — гвардеец замолчал, вспоминая смерти товарищей и ярость сражений, снова хлебнул пива и продолжил.
— Так что, отправляя меня сюда, наш полковник дал задачу отыскать среди русинов волонтеров для пополнения. У меня и патенты гвардейские с собой есть, — все так же неспешно-размеренно растягивая слова, добавил Хорта.
— Так ты предлагаешь вступить в полк мне? — Сдерживая вдруг накатившее волнение, спросил Борут.
ebooksa