Камень

— О нашем разговоре никому ни слова, все рекомендации учителей выполняй беспрекословно, но в учебных поединках используй сегодняшнюю тактику.

— Хорошо, дядя Прохор.

И действительно, на следующий день на уроке военной подготовки, учитель похвалил всех, кто победил в учебных поединках, отметил он и меня, но совсем не так, как остальных:

— Пожарский, ты, конечно, выиграл поединок, но что ты с такой тактикой на поле боя будешь делать? Только мешаться! Больше работай над развитием стихий! — вынес свой вердикт учитель.

Всю дорогу из лицея в имение я еле сдерживал слёзы.

— Не расстраивайся, Алексей, то ли ещё будет, главное — результат! — утешал меня Прохор.

Вскоре состоялся мой первый учебный поединок с девочкой, адептом воды. На этот раз, после отмашки судьи, я сразу же, несмотря на ливень, ледяные шарики и снег, направился прямиком к моей противнице. Подойдя к ней на расстояние метра, я замешкался, — девочка же, да ещё и симпатичная. Она же сомневаться не стала и ударила меня ногой между ног. Вернее, попыталась ударить. Ментальный доспех у меня работал на полную катушку, и нога девочки врезалась буквально в бетонную стену. Она дико заорала и упала на покрытие полигона, схватившись за правую стопу. От неожиданности, я замер и не знал, что делать. Началась суета. На полигон выбежали два санитара с носилками, судья и какая-то женщина. Вся эта компания вскоре завозились рядом с девочкой, не обращая на меня внимания. Вдруг, женщина, как я понял, мама девочки, повернулась ко мне и крикнула:

— Это тебе за Лидочку!

В сторону моей правой ноги полетела острая сосулька, разбившаяся в мелкую ледяную пыль о мой ментальный доспех, не причинив мне никакого вреда. Женщина в недоумении уставилась на облачко осколков. Из ступора её вывел наш учитель по военной подготовке, что-то резко ей сказавший, после чего она опустила голову и проследовала за санитарами, которые уносили Лидочку.

— Пожарский, ты в порядке? — поинтересовался подошедший судья.

— Да. — односложно ответил я, приходя в себя.

— Вот и хорошо. Ты прям камень какой-то, всё от тебя отскакивает! Вон, твой наставник идёт.

Вечером этого же дня к нам в усадьбу пожаловали супруги Веснецовы с извинениями за, как они выразились, этот печальный инцидент.

— С Пожарскими бояться поссорится, раскаянья в них я так и не почувствовал. — сказал мне Прохор, когда родители Лидочки удалились. — эта тварь тебе могла ногу отрезать, а тебе хоть бы хны. Ну-ка, ударь меня! Изо всех сил!

Мой наставник встал передо мной, расставил ноги и указал пальцем себе в живот. Я сосредоточился и ударил…

Прохора согнуло пополам.

— А ведь я в ментальном доспехе был… — прохрипел он спустя пару минут.

После этого и начались мои усиленные тренировки под руководством моего наставника с упором на мои особенности. «Засадить» мне «плетью» пониже спины он мог и ночью, во время сна, но к окончанию лицея добился того, что без ментального доспеха я чувствовал себя буквально голым. Кроме того, Прохор заставлял меня управлять ментальным доспехом так, чтобы в обычных бытовых условиях его наличие не так бросалось в глаза — обычное рукопожатие, поездки на машине, передвижение в маленькой комнате со столами и стульями, на которых стояла хрупкая домашняя утварь. Не забыл Прохор и про навыки борьбы и кулачного боя — три раза в неделю к нам в имение из Смоленска приезжал Федор Кузьмич, старый знакомый Прохора, который занимался со мной «казацким спасом». Кроме того, к шестнадцати годам я вполне освоил «темп» — состояние боевого транса, который позволял быстрее двигаться, чувствовать противника и окружающую обстановку, усилилась на «темпе» и «чуйка» — чувство опасности… Постепенно и другие мои одноклассники стали применять в учебных боях «темп», но были они не так быстры, как я, да и долго в этом состоянии, в отличие от меня, прибывать не могли, слишком быстро тратились силы.

С лёгкой руки учителя по военной подготовке ко мне приклеилось прозвище — Камень, которое я продолжал оправдывать, участвуя, как и все мои одноклассники, в учебных поединках. Я даже приобрёл некоторую известность необычной тактикой ведения боёв и тем, что ни разу так и не проиграл. Прозвище «Камень» за мою «толстокожесть» прилипло ко мне намертво. Несмотря на достигнутые очевидные успехи в боях, моё владение стихиями оставалось на зачаточном уровне, что, в свою очередь, не давало мне возможность сдать на ранг, даже на «новика»…

Рангов было всего четыре — новик, витязь, воевода и абсолют. Всё остальное население Российской Империи владели своим ментальным доспехом и стихиями на минимальном уровне в той или иной степени, практически не применимом в боевых условиях. Необходимым условием поступления в военное училище было аттестации на ранг витязь, для особо одаренных молодых людей, достигших этого ранга в тринадцать-четырнадцать лет, были Суворовские и Нахимовские училища, практически гарантировавшие поступление своих выпускников в высшие военные заведения. Были уникумы и среди девочек, традиционно владевших стихиями и ментальным доспехом не в такой степени, как мальчики. Им предлагали, с согласия родственников, поступление в военные училища на отдельную кафедру. Надо отметить, что взвод охраны Императрицы и её дочерей, состоял именно из таких Валькирий. Род князей Пожарских очень гордился тем, что все отпрыски мужского пола, начиная с конца XIX века, закончили Московское Суворовское училище, затем Московское Высшее Командное училище при Генеральном штабе военного министерства Российской Империи и продолжили военную карьеру в Гвардии. Вот и сейчас оба моих родных дяди «тянули лямку», один, Григорий, в Измайловском полку, второй, Константин, в Преображенском. На мне, убогом, сия славная традиция рода Пожарских прискорбным образом прервалась, что, как вы понимаете, опять не добавило мне любви со стороны родственников.