– Вполне естественная мысль, – проговорил отец, как бы подводя логический итог всей этой переполненной чувствами беседе.
Было бы странно предполагать, что наличие в доме маленького черного котенка коренным образом преобразило жизнь Кристиана Уэста. Он продолжал посещать различные сенсационные мероприятия и писать о них захватывающие статьи, которые неизменно имели широкий отклик у читателей и привели к увеличению тиража печатающей их газеты приблизительно вдвое.
И все же что-то изменилось в самом Кристиане. Если раньше он наблюдал за шокирующими событиями как бы издалека, надежно защищенный от всяких неприятностей своим социальным положением и профессией, хотя и не считал себя совершенно отделенным от происходящего, то теперь его поведение, все его манеры и интонации в разговоре и статьях кардинально трансформировались. Он испытывал сильное отвращение к своим персонажам: как к тем, кто совершил преступление (что вполне естественно), так и к тем, кто пострадал во время описанного казуса. Слабые, беспомощные создания, павшие жертвой злодеев, вызывали у него откровенную неприязнь. Достойны ли они вообще существования в нашем мире? Не лучше ли истребить всех этих жалких, ничтожных существ, неспособных даже защитить себя от малейших посторонних нападок? Следует ли позволять им производить на свет потомство? Разве не станет наш народ от подобного наполнения слабее, ничтожнее? Кто выйдет на его защиту в случае какой-нибудь катастрофы – потомки жалких трусов, недостойных существования?
Подобного рода рассуждения то и дело проскальзывали в написанных им текстах. Тираж газеты начал неуклонно падать, и в конце концов главный редактор предложил Кристиану Уэсту уволиться.
– Не считайте это желанием нанести вам какую-то личную обиду, – бубнил он, отворачиваясь к окну и постукивая своими толстыми, вечно потными пальцами по распечатанному материалу, – но сами видите: от популярности авторов зависит процветание или упадок печатного издания. Личная симпатия редактора к своим сотрудникам играет здесь ничтожнейшую роль; все дело в тиражах.
– Не понимаю, в чем причина, – сказал Кристиан Уэст. Он определенно нервничал и сейчас как никогда напоминал себя прежнего – доброго, душевного и вместе с тем полного достоинства молодого человека.
Редактор едва не дрогнул, поддавшись нахлынувшим воспоминаниям, однако в последний момент все же сумел твердо взять себя в руки.
– Причина не так важна, – ответил он. – Все дело в тиражах. Популярность начала падать с какого-то момента. И поскольку вы являетесь кардинальным автором, полагаю, все происходящее так или иначе связано именно с вами.
– Я уволюсь, – спокойно, даже как-то кротко проговорил Кристиан Уэст. – Я не стану ползать у вас в ногах, умолять…
– Это было бы бесполезно, – заметил редактор.
– Тем более, – завершил журналист. – Что ж, на этом, вероятно, мы с вами прощаемся.
– Зайдите к бухгалтеру, – сочувственно произнес редактор уже ему в спину. – Вам заплатят за вашу последнюю статью.
– Она была лучшей, – не оборачиваясь, бросил Кристиан Уэст и хлопнул дверью.
Вскоре после этого он оставил родной город и перебрался в Нью-Шорем, прихватив с собой и котенка. Животное не доставляло ему хлопот, поскольку по-прежнему оставалось маленьким и легко помещалось в небольшую сумку. Пока поезд мчал известного журналиста к новому месту работы – это был журнал «Утренний ответ», чрезвычайно популярный в Нью-Шореме, – котенок мирно спал среди багажа. Он даже не заметил, что поездка завершилась и любящий хозяин выложил его на кровать в своей новой квартире. Разместив котенка, Кристиан Уэст направился в редакцию.
Журнал выходил раз в месяц и наряду с репортажами и информационными статьями размещал художественные произведения. Собственно, именно ради них большинство читателей и оформляли годовую подписку на «Утренний ответ». Единственное требование к рассказам заключалось в том, чтобы с персонажами внутри сюжета происходили некие таинственные истории, которые поутру находят вполне реальное объяснение. До некоторых пор в этом журнале печатались произведения таких авторов, как Эллис Мюррей, Гарри Бробст и… сам Говард Филлипс Лавкрафт, который, насколько нам известно, в те годы не был великим и неповторимым, но представлял собой «одного из многих» и получал отнюдь не высочайшие гонорары, но весьма скромные даже по тем временам суммы.
– Видите ли, друг мой, – объяснил Кристиану главный издатель, некто Каэл Рэнди Льюис, – ситуация нынче такова, что нашим жилам требуется свежая кровь. Она необходима нам… как воздух для дыхания, как пища, содержащая много белка, – если вы понимаете, о чем я говорю.
– Мне кажется, да, – едва заметно улыбнулся Кристиан. – Полагаю, всем этим авторам попросту надоело писать одно и то же. Вам необходим новый человек, который взглянет на происходящие события совершенно иными глазами.
Каэл Р. Льюис шумно хлопнул ладонями по столу.
– В самую точку! – вскричал он. – Однозначно в самую точку! Все ровным счетом так и обстоит. Рад, что мы мгновенно нашли взаимопонимание.
После этого они обменялись рукопожатиями и допили виски из бутылки, которую мистер Каэл Р. Льюис уверенным движением вынул из нижнего ящика редакторского стола.