Любви больше нет

22
18
20
22
24
26
28
30

Я, испытывая легкую досаду, провожаю ее взглядом и не понимаю сам себя. Что-то ломит, царапает крючками за нутро, заставляя смотреть ей вслед. Волосы эти покачивающиеся в такт плавной походки, змея, мелькающая на щиколотке, строгий образ неприступной бизнес-леди.

Нервно дергаю галстук, пытаясь ослабить узел, который внезапно начал давить на горло, и отворачиваюсь.

Вскоре возвращаются партнеры, и натянутая пружина в груди ослабевает. У нас завязывается интересная беседа, и на красноволосую змею я больше не смотрю.

Но чувствую ее запах. Кажется, он намертво отпечатался на подкорке.

Возвращаясь домой, я заскакиваю в цветочный. Мне внезапно хочется сделать жене приятное, поэтому выбираю самый красивый букет. Первым делом замечаю розы насыщенного темно-бордового цвета, но они кажутся слишком напористыми, жесткими, агрессивно-страстными. Таське такие не подойдут, поэтому выбираю другой букет. Нежный, как сама Таська, женственный и воздушный.

— У вас прекрасный вкус, — мурлыкает цветочница, оформляя заказ.

Я знаю. Идеальный букет, для идеальной девушки. Но на выходе снова цепляюсь за бордовый. Он обжигает и будто насмехается, острым лезвием полосуя по нервам.

Когда я захожу домой, Таська на кухне, гремит посудой и громко поет песню. Фальшивит жутко, но так мило, что невозможно не улыбнуться.

— А вот и я! — появляюсь на пороге.

Она оборачивается, видит цветы и замирает, с широко распахнутыми глазами.

— Это мне?

— Нет, тете Клаве с пятого этажа, — подхожу ближе и вручаю подарок.

Таська краснеет:

— Спасибо, — нюхает и блаженно жмурится, — он прекрасен.

Я самодовольно улыбаюсь:

— Кто выбирал, — за что тут же получаю лопатой по короне.

— Кирсанов, ну ты и павлин.

— Почему это павлин? — притворно возмущаюсь я, сгребая ее в охапку вместе с цветами.

— Потому. Красоваться любишь.

— Ну так красавец же. Чего скромничать?