Имперские регуляры оказались на дистанции стрельбы, отчего прозвучал синхронный залп, положивший с десяток врагов, но остальные, с руганью и матами, продолжили аккуратно двигались вперёд, периодически прячась за деревьями или массивными тушами трёх последних имперских инсуриев, которые сноровисто обходили овраги и ямы. За их спинами стояла Анселма. Сестра скрестила руки на груди и пристально осматривала нас. Мне показалось, что она косилась на меня больше, чем нужно, но оно было понятно — всё-таки я назвал её по имени. Тц… как бы не повернулась эта ситуация, я уже нахожусь в не слишком приятном положении. Если мы проиграем… тут и говорить нечего. Если победим… ха-а… что делать? Я не хочу, чтобы она умерла!
— … по шнуру, — услышал я перебранку сапёров. — Ты что думаешь, я в первый раз что ли? Сейчас подожжём, как они поближе подойдут…
План стал окончательно ясен, но вместо этого возник вопрос: «А какого хера мы изображали горных баранов, прыгая по „особым“ следам⁈» Похоже, «гении» подрывники решили поступить по своему. Теперь надежда лишь на то, что они не налажали…
Так или иначе, я не удивился, когда Маутнер приказал удерживать противника, но «не слишком сильно». Я, как и Ская с Ирмисом, атаковали редко и слабо. Впрочем, мы все и правда устали, а моя левая, раненая рука, то дрожала, то немела. Повязка насквозь пропиталась кровью, а грязный бинт сбился в жгут.
— Жги! — рявкнул Грайс, когда противник подобрался на расстояние в два десятка метров.
Взглянув на ряды солдат врага, я обнаружил Анселму, которая явно готовилась к рывку, чтобы как и в прошлый раз, в должной мере помешать нам обороняться от натиска. Но не сейчас…
Серия взрывов ударила почти синхронно, отчего по ушам больно резануло. Зашипев, я замотал головой, отряхивая с себя песок, листья и мелкий мусор. Бoльшую часть имперских солдат поразрывало в фарш. Одному инсурию отломило ногу — из железной культи капала кровь. Похоже, его собственную ногу тоже зацепило. Двум другим повезло больше — один оглушённый полулежал на земле. Судя по дёргающимся движениям, его рвало прямо внутри своей брони. Второй казался почти не пострадавшим и уже поднимался на ноги.
Но искал я не их. Где ты, сестра?..
Взгляд нашёл девушку, которая лежала окровавленной отбивной возле ствола дерева, в который, судя по всему, смачно врезалась. Хотя нет, ошибся. Я видел, что она шевелилась и под потоком крови, которая текла из многочисленных неглубоких ран, скрывалось более-менее целое тело. Во всяком случае я на это надеялся, ибо её вид…
Чёрт! Я не могу так! Не могу!
Сжав зубы, создал в земле яму, куда завалился условно целый инсурий. Это ненадолго (а может и надолго) его займёт.
Быстро оказалось, что уши не заткнули лишь я и ещё пара человек из моего отряда. Более опытные бойцы «Полос» это дело не забыли, а потому сумели достаточно быстро пойти в контратаку. Больше всего проблем было с последним инсурием, ибо его броня оказалась расчерчена разными рядами рун. Пришлось Грайсу закинуть в его яму несколько гранат, совместная мощь которых сумела добить живучего ублюдка.
Остальных имперцев, из выживших, либо ранило, либо контузило, а потому их быстро перебили. Кроме Анселмы, конечно же.
— Это высший сион, — остановил я Ворсгола, который уже направил в её сторону ружьё, не рискнув лезть близко. — Плюс, аристократка. Дочь графа Моргрима, я правильно понимаю?
Сестра смотрела на меня непонимающим взглядом. Было заметно, что взрыв оставил на ней свой след. Наконец она кивнула.
— Думаю, будет лучше предоставить её коменданту Логвуду, а также устроить допрос. Уверен, мы получим много новых сведений, недоступных офицерам низшего ранга.
— Оставь её, — подтвердил Гаюс. — Изен прав.
У Анселмы забрали артефакты и тщательно связали, как руки (за спиной), так и ноги — чтобы она могла делать лишь маленькие, короткие шаги. Обе верёвки (солидной толщины) потом соединили друг с другом, а уровень узлов заставлял меня поверить, что их будет проще разрубить, чем пытаться развязать.
Едва мы закончили разбираться с имперцами, как услышали звуки выстрелов, раздавшихся с противоположной стороны сада.
— Лотар и его отряд, — быстро сообразил Маутнер. — К ним!