— Бесполезно, этот не простит, я же отказался от предложения той девки. Сука, это всё она, куда не кинь везде эта Лёд зарисовалась! Со многими первыми секретарями республик и областей я уже успел договорился, они обещали поддержать меня, пока эта блядь не появилась. Сначала в Коми всех запугал столичный ОБХСС, а затем в Средней Азии произошла жестокая и показательная казнь. После этого немудрено, что руководство республик и областей перепугалось, наперегонки бросилось заверять Бровистого в своей преданности и лояльности, — выпивая коньяк поведал бывший Заседатель.
— Неужели это Брежнев? — не поверил бывший секретарь.
— А кто же ещё! Опередил меня тогда с Комитетом Ленька, прибрал к рукам головорезов Итона. Мелкая сучка тоже там была, знала весь расклад, поэтому и вела со мной так нагло. Блядь, если бы эта подстилка согласилась мне тогда помочь, не «Броненосец в потемках» был бы сейчас в стране главным! — в сердцах плюнул Подгорный.
— Эту девку надо проучить, шлюха всю жизнь нам поломала. У меня есть пара надежных парней, подкараулим и отвезем в лес, а там от души повеселимся, — предложил бывший секретарь.
— Правильно Володенька, эта проблядушка должна за всё ответить! Она говорят гордая, поэтому напихайте ей во все щели и не забудьте снять на фотоаппарат, девица сразу станет шелковой. Заявлять не будет, иначе карьера рухнет, когда на Западе всплывут такие снимки. Если сделаешь всё аккуратно, моя Волга твоя, да и насчет будущей работы можешь не беспокоится. Есть у меня пара старых должников, так что пристрою на хлебное место, — доставая из бара новую бутылку, пообещал Заседатель.
Вся следующая неделя выдалась какой-то суматошной, без нормального расслабона. Я только что вернулась из Мертвого мира, мне нужен отдых и покой, а тут всё по новой закрутилось. В воскресенье встречали Максима, проторчали из-за Анастасии в аэропорту целых четыре часа, она видите ли боялась опоздать. Хорошо что пришлось ждать рейс из ГДР не в зале ожидания, а в комнате отдыха, с удобными мягкими креслами и телевизором. Впрочем, всё окупилось сторицей, Трубников всех одарил подарками, мне досталось два бокала работы Челлини! Вечером, уже у себя на даче, я пила из них своё любимое виски, нервы знаете ли не железные.
В понедельник провожали Веру Петровну и Олесю, они улетали в Соединенные Штаты, конечно не одни, а с целой толпой прихлебателей. Настя с Верунчиком расплакались, как будто расстаются навсегда, а не на пару ближайших месяцев. Дядя Миша тоже украдкой вытирал слезы, пока ему Степан с Максимом не накапали Зубровки. Колька с Мураталиевыми держался, они скоро с Верой Петровной встретятся в Штатах, поэтому можно не реветь, размазывая по щекам слезы.
— Ни о чем не беспокойтесь, к вам от фонда прикрепят специального человека, который будет решать все ваши вопросы. Через десять дней к вам вылетит Белкин с близняшками, а в конце ноября я с Зосей и Катей, так что одни не останетесь, — я крепко обняла Веру Петровну с Олесей.
Потихоньку они успокоились, Свешникова убежала проверять багаж, который как раз пришел на таможню. Полчаса она заполняла различные бумажки, в основном документы на вывоз одежды, заодно задекларировала полученные доллары. Ей, конечно же не без моей помощи, выдали целых пять тысяч, поэтому таможенники их долго считали, купюры все небольшого номинала.
Вот и всё, последние поцелуи и обнимашки, помахав рукой Свешниковы скрылись в переходе. Через двадцать минут самолет взлетел, и я взглянув на часы заспешила с подругами встречать наших друзей из Белоруссии. Конечно не сразу, а поручив Насте с Максимом присмотреть за Михаилом Антоновичем. Он стоял такой потерянный, как будто остался один, не знал что теперь делать дальше. Старшая немного пошипела, мол они и без сопливых знают что надо делать, и чтобы я непременно вечером отзвонилась. После они с Максимом подхватили растерянного дядю Мишу под руки, потащили к себе ночевать, не оставаться же ему одному в пустой квартире. Моя спальня свободна, как и диван в кабинете, так что ничего страшного, поживет немного у них, там глядишь и чуть-чуть успокоится.
Это ещё хорошо, что запись концерта в честь Великого Октября перенесена на четвертое число, все свободные телевизионщики работают на съезде. Похоже Лапин решил перестраховаться, а то мало ли чего, его в любом случае назначат виновным. Хрен с ним, концертом этим, у меня и без него забот полон рот, нужно готовиться к выступлению на День Советской Милиции. Отрепетируем несколько новых песен, Рояна заодно привыкнет к ручному синтезатору, который у неё будет вместо гитары. Не забыть пригласить из Фрунзе нашу подпевку, иначе получится нехорошо, Айнура же всегда была вместе с нами. Ту же скорую помощь вызывала она, а после встречала у входа. Решено, я из автомобиля звоню по «Алтаю», там меня быстро связывают с Министерством культуры Киргизской ССР, лично с Кулийпой Кондучаловой. Та похоже такого не ожидала, привыкла что многие артисты думают только о себе, им по большому счету плевать на окружающих. Они же гении, их все должны носить на руках, полностью обеспечивая их непомерные потребности. Про некоторых такое не скажу, особенно про фронтовиков, но процентов восемьдесят из этой, гнилой категории.
— Завтра с утра вылетает, гостиницу постараемся обеспечить, хотя с ней большие проблемы. Всё «бронирование» снято, там живут наши делегаты, придется им чуть-чуть потесниться, — задумчиво произнесла Кондучалова.
Действительно, в Москве сейчас не протолкнуться от приезжих, везде куча разных репортеров и корреспондентов, многие прилетели из-за границы. Съезд эпохальный, можно сказать судьбоносный, так что не удивительно что свободных мест в гостиницах нет, да их не так уж и много. Основное строительство начнется в конце семидесятых, для Олимпиады 80, на которую съедутся десятки, если не сотни тысяч болельщиков. Сейчас проходят лишь международные фестивали молодежи и студентов, после которых в столице появляются чернокожие дети. Не сочтите меня националисткой, я довольно терпимо отношусь к разным народам, но межрасовый брак за гранью моего понимания. Хуже всего приходится детям, они никогда не станут своими, их везде начнут называть метисами. Думаете рожденные от изнасилованных американцами вьетнамок малыши были счастливы? Да как бы не так, их же свои соотечественники презирали! У нас в Союзе еще хуже, там не то что мулат, а любой рожденный вне брака считался «нагулянным». Матерям одиночкам приходится тяжело, их же за спиной все называют бля… в общем нехорошо называют. Конечно такое отношение не везде, в той же самой Бразилии мулатов под сорок процентов, а в Кубе так вообще больше половины. Черт, меня опять куда-то унесло, я же начала с гостинницы.
— Не беспокойтесь насчет свободных мест, Айнура поживет у меня на даче, — успокоила я Кулийпу.
Так будет значительно проще, студия у нас где, вот именно — на даче! Погостит у меня пару недель, станет вернее верного. Азиаты как и горцы помнят добро, хотя случаются и исключения. Помню был один такой случай, я….
— Оля спасибо, передай всем нашим привет, встретимся на концерте, — отвлекла меня от воспоминаний Кондучалова.
— Жакшы калгыла Кулийпа, — я повесила, вернее вставила в аппарат телефонную трубку.
Всё, теперь можно рвануть во Внуково, за час точно успеем, пробок в это время пока ещё нет. Дефендер конечно не Мустанг, выжимать под сто девяносто не может, так в городе это и не нужно. Девчонки предсказуемо ждать не стали, умчались вперед меня, ещё и похихикали над моей тихоходностью. Вот дурочки, скорость в городе всё равно ограничена, а если в объезд, так там ещё хуже.
В аэропорту нас встретил Николай Николаевич, похвалил что не опоздали, самолет из Минска уже заходил на посадку. Не успели обсудить с ним последние новости, как показались Борисевские, впереди бежала Варя, которую мы с Катей сразу затискали. Марчин в это время обнимался с Мирославой и Николаем, у всех на глазах были слезы.
— Вот наконец и свиделись! — доставая из кармана платок тихо сказал Николай Николаевич.
ebooksa