Интересное проклятие

— Я уже три года вдова, — махнула рукой женщина, — повторно найти себе мужа в этой провинции сложно, так что отнесутся с пониманием.

Ладно, черт с ним, со сном, надеюсь, ранним утром меня отсюда не выставят, успею отоспаться, а пока поухаживаю за дамой, ей будет не так обидно, почему-то мне кажется не стоит устраивать ей такой облом на первом свидании. Гедамия, а именно так звали мою нежданную знакомку, оказалась довольно веселой, неунывающей аристократкой из семьи баронов, так как она была третьей дочерью в семье, то не могла претендовать на наследство, и ей пришлось отправиться в свободное плавание. Однако семья не бросила ее на произвол судьбы, Гедамии помогли удачно подобрать мужа из купеческого сословия и на его приданое приобрести дом в городе. Но счастье длилось не долго, из очередной дальней поездки в южные страны муж не вернулся, и судьба его осталась неизвестна. Что ж, риск не зря хорошо оплачивается, было бы иначе, никто бы не стал отправляться в опасное путешествие. Теперь женщина содержит лавку, где приторговывает всем, что находит спрос и воспитывает дочь, в которой души не чает. А не имея привычки предаваться меланхолии живет, в общем-то, неплохо. Надо сказать, что постепенно между нами возникло нечто большее, чем просто симпатия, и тут мне пришлось удивиться, насколько Гедамия была свободна в разговоре, настолько же она была робкой в отношении интимной близости. Пришлось призвать весь свой опыт, чтобы помочь ей преодолеть некий порог зажатости и окунуться в мир блаженства.

— Никогда не думала, что так может быть, — поделилась она утром со мной своими мыслями, — милый, только этой ночью я поняла, чего была лишена раньше, я просто не знала, как это можно улетать душой в небеса. Очень надеюсь, что ты не окажешься еще как-нибудь еще встретиться со мной.

Почему бы и нет, надо честно признать, что она мне нравится, не то, чтобы влюбился, нет, но мне с ней хорошо.

Когда покидал этот веселый дом, то заметил, что хозяйка смотрит на меня с восхищением, еще бы, ночью Гедамия не могла сдержать свои стоны, подозреваю, что никто из соседей не оказался в тот момент равнодушен.

Ладно, приятно иногда так порыться в делах минувших дней, однако надо и о хлебе насущном подумать. Северная и западная часть города мной уже обследована, никаких намеков на мастерскую артефактора, осталось обследовать восточную, может быть, там больше повезет. Скажу честно сам городок мне нравится, наверное это по тому, что здесь есть канализация, пусть она кое-где нуждается в ремонте, но так как в других городах здесь не воняет, да и улицы значительно шире, есть даже намек на тротуары. Вот и сейчас я иду по улице Болтливой, и разглядываю вывески лавок. Это у нас, судя рисунку на стене рядом с дверью, колбасник, не мог получше нарисовать, его колбаса походит на дождевого червя. А на этой кроме изображения куртки еще и надпись имеется «Портной», но вряд ли тут могут сшить что-то по мерке, скорее это мастерская по ремонту одежды, ибо там, где шьют хорошую одежду обязательно пишут: «Белошвейка». Во, здесь большой крендель повыше подвесили, это уже пекарь, надписи не требуется, да и запах сам за себя говорит, сглотнув слюну, прохожу дальше. Так, а это чего хотели сказать? Квадратики, кружочки, пойди, догадайся. Не выдержал, зашел внутрь, и сразу настроение резко улучшилось, оказывается это лавка торговли артефактами, а квадратики и кружочки это стилизация изображения амулетов. Некоторое время обследовал то, что лежит на выставке, а потом повернулся к хозяину:

— Счастливого дня, уважаемый, а не подскажете где в этом городе мастерская по созданию артефактов?

— В университете, господин, — отозвался лавочник, — большая часть, представленная здесь, имеет университетское клеймо.

— И как?

— Плохо, это же поделки студентов, — скривился продавец, — долго силу не держат и часто вообще отказываются нормально работать, приходится относить обратно. Поэтому и приходится сильно снижать цену, иначе их никто покупать не будет.

Ага, теперь становится понятно, нормальная мастерская артефактов в таких условиях существовать не может, люди все равно будут покупать то, что дешевле, а значит дорогой артефакт спроса не найдет, пусть он хоть в десять раз надежней будет. К тому же университет со своих поделок налогов не платит, и издержек за некачественную продукцию не несет — побочный продукт учебного процесса.

— Это в отношении простых артефактов, — не унимаюсь я, — а как из того что сложнее.

— Да так же, — пожимает плечами он, — сложнее артефакт, больше проблем.

Ну что же, логично. Спрашиваю, не будет считаться большой наглостью, если рассмотрю переставшие функционировать артефакты поближе.

— Да пожалуйста, сделайте одолжение, — ухмыляется он, вытаскивая из под прилавка ящик с поделками.

Однако, здесь студенты слишком активно переводят ценные ингредиенты на дерьмо. Но что-то мне говорит, что этот дядя не прост, раз он неудачные артефакты возвращает в университет, то не должно у него столько скопиться, скорее всего, сами студенты приносят ему свои поделки в обход преподавателя, чтобы хоть немножко заработать. Нечестно здесь играют. Во, так и есть, убеждаюсь в своей правоте, приглядевшись к одному из артефактов, подложка явно из невыдержанной древесины, к тому же плохо загрунтована, от того по поверхности пробежала тонюсенькая трещина. Естественно с трещиной основы артефакт если и будет работать, то утечка силы будет гигантская. Разгильдяи.

— Понятно, — бормочу я, — рассмотрев несколько поделок. А из металла или камня что-нибудь подобное есть?

— Как не быть, — снова улыбается продавец, и достает другой ящик.

Мля, а это даже уже не халтура, откровенная подстава, в детском возрасте так руны не пишут, это вообще работать не может в принципе.

Интерееесно, — тяну я и хитро смотрю на торговца.