Одержимые

- На всём, - он даже вытянул руки и изобразил пальцами волну. - Я самый настоящий многостаночник.

- Это хорошо. Плохо что ли? Конечно хорошо, - зевая, пробормотал Саня, - но все же?

- Главный мой инструмент - голос, - улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил Лекс.

- Не-не-не, - возразил Саня, языком прочищая зубы и глядя куда-то под стол, потому что попросту не мог поднять ни голову, ни хотя бы глаза. - Пою здесь я, ик.

- Гитара, - бодро отрапортовал Лекс, как будто бы не поменявшись в лице. - Хотя нет. В музыкальной школе, а потом в консерватории я учился играть на виолончели. Но для широкой аудитории пришлось освоить электрогитару. А потом как-то понеслось. На бас гитаре тоже могу, но немного не мое это, слишком монотонно.

- Это просто замечательно, - едва ворочая языком, отозвался Саня. - У тебя есть гитара, или надо будет покупать? А то у меня денег нет. Поиздержался как-то, - вздохнув, он откинулся на подушку. - Так что придется искать какую-нибудь работенку на первое время. Но прорвемся, - он еще раз зевнул и закинул ноги на койку. - А может быть получится устроиться в какой-нибудь клуб? Будем там песни исполнять, всеми любимые, - он скривил лицо, - белые роузы, белые роузы. Тьфу. Но что поделаешь - никто не признается, но все любят под нее приплясывать.

Лекс, кивая в знак согласия с саниными словами, что-то выискивал в висящей рядом на крючке сумке.

- Я на минутку отлучусь, ты пока еще разливай, - и он ушел куда-то в сторону начала вагона.

В затухающем мозгу Сани мелькнула мысль, что в новом вагоне вроде бы нет туалета в том конце. Но сытая нега не оставляла тревожным мыслям ни единого шанса.

Сны санины были приятными и не очень одновременно. Он был великим музыкантом, у него было все: полные стадионы в турах по всему миру, золотые и платиновые пластинки, премии и статуэтки, миллионы просмотров видеоклипов на ютюбе, а главное куча денежек и фанаток, но он все время нигде не успевал. Вообще нигде. То на поезд опоздает, то на самолет. Он опаздывал на концерты и съемки, и даже на свадьбу опоздал однажды. Правда ни разу не пожалел об этом, о все же!

- Саня, Саня, вставай, а то опоздаешь! - голос, казалось, слышался отовсюду. - Твой выход. Ну давай же, - может это ведущий сборного концерта? А вдруг это запись на телевидении? - Твоя судьба решается!

Саня вскочил как ошпаренный. Заметался по темному купе. А поезд и правда уже замедлял ход. Что? Да. Надо выходить, чтобы успеть на концерт.

- Не суетись, я тебе помогу, - проговорил смутно знакомый голос, но вроде бы это не ведущий концерта. Может продюсер? Саня давно хотел завести продюсера. - Надевай.

Кто-то подавал Сане одежду, а он, путаясь в штанинах и рукавах, надевал ее. Куртка, шапка. Обувь. Сумка на плечо. Вроде ничего не забыл.

- Ты иди-иди, - поторапливал голос, а заботливые руки похлопали по плечу. - Я твою постель разберу, а белье сдам. Ну с богом. Ты сможешь.

- Я смогу, - утвердительно пробормотал Саня. - Это мой звездный час.

Поддерживаемый буквально за шкирку, и подталкиваемый в спину, Саня поспешил в тамбур. В пустой тамбур. Не было там даже проводницы. В тот момент странное беспокойство поселилось на душе у Сани.

- Я помогу, - успокоил его голос. - Не переживай.

- Да-да, ик, - согласился Саня. - Я тебе верю.

Вот поезд, до того медленно скользя, остановился на темном полустанке с одним единственным далеким фонарем. Щелкнули замки и прочие запорные механизмы. Широкая спина, загораживающая дверь, склонилась. Скрежетнула раскладываемая лестница.