Девчонкам понадобилось непременно, прямо сейчас, пойти в курятник смотреть цыплят. Дед повёл их на экскурсию. Пришлось нам с Иваном идти их сопровождать.
Писк услышали ещё на подходе. Дед с гордостью показал загон полтора на полтора метра. Стены его были завешаны старыми половиками, а сверху лежала металлическая решётка. Почти до самой решётки свисала яркая лампа.
– Ковры им повесили, – улыбаясь, заметил я.
– Это от сквозняков, – важно объяснила Инна. Словно с самого детства лично цыплят выращивала. Ага, как же…
Насмотревшись на птенцов и наслушавшись их писка, пошли обратно. Тузик, увязавшийся с нами, не хотел уходить, так его цыплята возбудили, аж скулить начал.
– Вот, вам теперь хлопот, – заметил я, сочувственно глядя на бабушек, когда мы вернулись за стол. – Утром на улицу вынеси, на ночь занеси.
– Не, на улицу, пока, рано, – ответил дед. – Подрасти им сперва надо.
Остаток вечера просидели за столом, болтая обо всём на свете.
Ксюша начала общаться с Иваном после похода в курятник. Посмотрела, с какой детской непосредственностью он птенцов разглядывал, не скрывая интереса и любопытства, и немного расслабилась. Возможно, поняла, что свой, потомственный москвич, похожий на нее саму, и для него тоже все это вокруг – экзотика.
С утра, хоть и сегодня 9 мая, совершенно особый день, опять буднично выставлял рассаду на солнышко. К десяти собрались на центральную усадьбу, там должны были проходить праздничные мероприятия. Умудрились в машину сесть впятером и на мотоцикл вчетвером. Со мной в машине на переднем сиденье поехала Инна, сзади Галия и бабушки. Ксюшу посадили в коляску мотоцикла, Трофим сел сзади Петра, а Иван как-то умудрился доехать на коляске, согнувшись над Ксюшей в три погибели.
Хотя, я предлагал за ним вернуться и сделать вторую ходку.
Часов до одиннадцати потусили на «Красной площади» – так местные называли площадь, где у них сельсовет, там же автобус останавливается, там же Сельпо, почтовое отделение, библиотека и аптека. Короче, вся цивилизация. Там же и официальные мероприятия у них проходят и праздничные концерты.
Видели опять родню Никифоровны. Они нас в гости звали, но нам было некогда. Мы даже на концерт оставаться не стали. Работа стоит.
Вернувшись, поздравили бабушек и Трофима, вручили подарки и пошли сажать картошку. Погода не подвела.
Трофим настоял, чтобы после зимы пашню ещё раз вспахать. Без нас приезжал вчера утром трактор. Свежие борозды оказались довольно высокими, ноги утопали в пашне. Пришлось всем надеть резиновые сапоги. Дед учил нас правильно раскладывать картошку в междурядья и засыпать. Ксюша с Галиёй раскладывали, а мы с Петром и Иваном закапывали кто чем, граблей на всех не хватило. Такой способ оказался очень экономным в плане трудозатрат. Получилось управиться до трёх часов дня. Думал, дольше возиться будем. Правда, Трофим велел оставить две борозды под капусту и прочую рассаду.
После обеда часик передохнули и пошли с парнями копать огород. Расширять бабушки его не стали, по одной грядке под огурцы, лук, морковь, свеклу и ещё что-то. Там, вообще, за час втроём управились и пошли к соседям воду в баню таскать.
Уже после бани сидели у нас во дворе всей большой компанией. Соседей, естественно, позвали, которые нас в баню пустили, жарили мясо и слушали соловьёв.
Допили пиво, кто-то пил и что покрепче. Войну вслух не вспоминали, но через раз пили за мирное небо над головой и за тех, кто там остался.
В моём первом детстве часто слышал от старшего поколения «лишь бы не было войны», но не особо понимал всей глубины этих слов. А потом, после краха СССР, и вовсе вскоре говорить так перестали. Рынок поставил на грань выживания, не до того стало…
Наши старики, пережив весь ужас войны, хотели уберечь нас от этого кошмара, не делились страшными воспоминаниями, не объясняли мотивы своих решений и поступков. А зря…