Ревизор: возвращение в СССР 18

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что случилось? — специально тихо спросил я, повернувшись к Мартину.

— Он моего ребёнка похитил! — завизжала женщина.

— Давайте по очереди, — всё так же тихо ответил я, повернувшись к ней. — Вы высказались, теперь вы, — показал я рукой на Мартина.

— Этот хулиган прыгал на дорогу перед машинами и смотрел, успеют ли они затормозить.

— Да что он выдумывает! — завизжала опять женщина.

— А если не выдумывает? — тихо спросил я, повернувшись к ней. — Вы готовы похоронить своего ребёнка?

Ей пришлось заткнуться, чтобы услышать меня.

— Скажи пожалуйста, чем ты занимался, когда тебя этот дядя схватил? — наклонился я к пацану.

Он молчал, опустив голову. Я показал Мартину жестом, что можно отпустить пацана.

— Ну, так всё же? Мама не верит, что ты у неё такой храбрый.

— Прыгал под машины, — еле слышно проговорил пацан.

— Что-что? — наклонился я к нему, делая вид, что не расслышал.

Он повторил.

— Вы всё слышали? — посмотрел я на мать, а потом на дежурного. — Никто никого не похищал. У меня, теперь, к вам вопрос, гражданочка, а вы где были, когда ваш мальчик прыгал под машины?

— Я в магазине в очереди стояла. Я что, не могу в магазин зайти? — дерзко ответила она.

— Можете, — ответил я. — Стойте, сколько хотите. Но либо ребёнка с собой берите, либо объясните ему, наконец, что водитель может его не заметить вовремя, машина может не успеть затормозить, гололёд или дорога мокрая, или резина старая. И когда машина сбивает, это очень больно, если вообще живой останешься, — посмотрел я на пацана, — ты сколько весишь, тридцать килограммов примерно?

— Тридцать два! — ответил тот.

— Ну вот, а легковая машина весит больше тонны, в тридцать раз с лишним больше. При столкновении на ней только краска поцарапается, а ты метров на десять в сторону отлетишь. И всё…

— Ремня хорошего всыпать, сразу всё поймёт! — дал ценный педагогический совет дежурный.

— Работать с детьми надо, а не пороть, — взглянул я на него. — У нас в Москве полно кружков и секций. Почему он у вас на улице болтается? — посмотрел я на притихшую мать.