Глава 9
Оставшись наедине, Захаров и Бортко добавили себе пива в кружки и чокнулись.
— Ну и фантазия у этого вашего молодого да раннего, — проговорил Захаров, глядя вслед вышедшему Ивлеву. — Идеями прямо фонтанирует, сидишь и ошалеваешь. Зато потом мысли появляться начинают… Сауна в музее — это, конечно, перебор. Но мысль в целом правильная. В частности, вход отдельный в хранилище надо, конечно, сделать. Но не через подвал, а через кабинет. Может же у нас быть в музее свой кабинет? Партком какой-нибудь. А там потайная дверь и лестница вниз в хранилище.
— Почему бы и нет? — согласился Бортко. — Только, вопросы всё равно будут возникать. Представьте, кто-то из нас зашёл в кабинет и исчез. Только что был, и пропал. Снаружи стучат, а в ответ тишина…
— Ну, да, — согласился Захаров. — Значит, надо еще что-то придумать… Может, спальню там присоединить к кабинету, чтобы сотрудники знали, что москвичи, утомившись с дороги, все же два часа на машине до их Городни, могут спать прилечь, и нечего их тревожить. А если все же тревожат, а они не отзываются, то просто крепко спят, видимо.
— О, это дело! — одобрил Бортко.
— И доставка ценностей должна сопровождаться с пониманием того, что они сопровождают, чтобы охранники настороже были. Как ни крути, а доверенных людей среди милиции или военных отставных нам придётся искать.
— Согласен. У меня даже есть несколько человек на примете, — ответил Бортко.
— У нас тоже люди есть. Но мне не по себе становится, как представлю, что кто-то за мной следить будет на предмет обнаружения чужой слежки…
— Человек ко всему привыкает, — равнодушно ответил Бортко. — Тем более, мы будем в курсе графика этих проверок и будем чётко понимать, когда за нами есть хвост, а когда нет, и подстраивать свои личные планы под этот график. То есть, если вы опасаетесь, что они что-то лишнее увидят, то просто не в эти дни этим лишним надо заниматься…
— Ну, тоже верно, — кивнул Захаров. — Ну давай тогда, готовь досье на своих людей, мы тоже по своим подготовим. И надо будет как-то встретиться, обсудить кандидатуру каждого, согласовать, кого берем, и выбрать из них старшего. Пора уже начинать работать в этом направлении.
Выходя с завода, остановился, взгляд зацепило большое красочное объявление на целом листе ватмана на проходной. Желающих приглашали в клуб любителей старины и призывали приносить старинные вещи для создания на заводе своего музея. Оформление объявления было ярким и праздничным. Кто-то здорово заморочился, выписывая старинной вязью буквы и рисуя предметы старины, что могут быть интересны… Утюги древние, монеты, кинжалы, и даже пушечное ядро.
Пока я читал и разглядывал этот постер, ко мне, от нечего делать, присоединились два охранника проходной. Раз я по паролю прохожу и выхожу, значит, какое-то начальство.
— У меня пятаков было полно медных царских, дед собирал, — сказал один из них. — Вот такие здоровенные, — развел он пальцы в сторону, показывая. — Надо найти и в музей сдать, а то дети из них битки для классиков делают. Жалко. Пусть люди лучше любуются в музее.
— А у меня, кстати, ассигнации екатерининские есть, — ответил второй. — И колокольчик бронзовый, прислугу подзывать. Пригодится в музей?
— Пригодится, товарищи, всё пригодится, — улыбнулся я.
Дорога с Оксаной оказалась для Руслана нелёгкой. Её утомило путешествие, и она половину пути выплескивала на сына свои крайне негативные впечатления от поездки. Её послушать, все живут не так, всё делают не так, даже и думают неправильно.
Руслан довёл Оксану до квартиры и поспешил к себе. Возбуждённая жена усадила его за стол и накинулась с расспросами, потом начала делиться своими новостями.