— Сергей Валерьевич, разрешите? — заглянул Самедов в кабинет парторга и, увидев приглашающий взмах рукой, кивнул и поздоровался. — Не получилось ничего с «Партийным прожектором», — проговорил он как можно нейтральнее.
— Не понял. Это ещё почему? — возмущённо посмотрел на него Семеров.
— Руководители комсомольцев отказались их делегировать в новую структуру.
— Это как?
— Да я и сам, если честно, потрясён, — сделал удивлённое лицо Самедов. — Так запросто отказаться от участия в мероприятиях, организуемых парткомом…
— Да что они там о себе возомнили⁉ — начал закипать Семеров. — Я это так не оставлю! Кто отказался людей выделять?
— Пархоменко, Секретариат и Валиев, Комитет по миру.
— Разберёмся, — поджав губы, заявил парторг.
Самедов кивнул и с чувством глубокого удовлетворения вышел из его кабинета, оставив того кипеть от негодования.
В понедельник из университета позвонил Литвинову в Институт археологии.
— Николай Анатольевич, доброе утро, Ивлев. Хотел поговорить по нашим делам.
— О! Да-да. Я ездил в пятницу на объект. Скажу вам так, это не сенсация, с точки зрения науки. Но богатый набор предметов, найденных в кургане, позволит довольно точно оценить период, к которому относится это захоронение. И Иван говорил, вы собирались сделать пластическую реконструкцию для музея?
— Да, есть такая мысль, — подтвердил я. — И хотелось бы находки из кургана в нашем музее оставить. Это возможно?
— Думаю, да.
— И по поводу останков. Мы считаем, что их нужно будет захоронить впоследствии.
— Хорошо. Они сейчас уже у антропологов. Если хотите, сразу закажем реконструкцию?
— Да, конечно, — тут же согласился я. — Скажете, тогда, кому, чего и сколько. Хорошо?
— Договорились. Узнаю и перезвоню, — ответил Литвинов.
— А что по срокам окончания работ? — спросил я.
— Теоретически, в декабре мы завершим…