Ревизор: возвращение в СССР 25

22
18
20
22
24
26
28
30

– По Самедову, – начала она. – Удалось выяснить, что протежировал его тесть, Рахмонов Карим Урманович, он умер в семидесятом. Покойный тесть Самедова был начальником отдела пропаганды в Гагаринском райкоме, ввел и зятя в свой круг, Самедов со многими там семьями дружит. Сейчас из родственников выделяется только муж сестры его жены Файзуллаев Тахир Турсунович, начальник отдела статистики ВЦСПС.

– Так… И всё? – помощница кивнула в ответ. – Ну, соедините меня с председателем ВЦСПС. Может, этот родственничек молодого узбекского гения нам что-то объяснит?

***

Москва. Дом звукозаписи Гостелерадио СССР.

Фирдаус и Аиша приехали заранее, боясь опоздать на такое важное мероприятие. Редактор Татьяна Богданова, которая по телефону договаривалась с Фирдаусом о встрече, встретила их на входе. Это оказалась молодая стройная женщина, в джинсах и красивой тёмно-синей вышитой нитками в цвет тунике, с длинной тёмно-русой косой.

Милиционер на входе долго сверял их паспорта с обширным списком приглашённых гостей, а сотрудники проходили мимо, предъявляя пропуска.

Татьяна вдохновенно рассказывала своим гостям об истории радиовещания и повела их в музей детской редакции. Возможно, что она просто хотела занять гостей до начала записи программы, но Фирдаус и Аиша были в восторге. На радиостанции, да еще и на такой огромной, они никогда не были, им было всё интересно, и Татьяна старалась, рассказывала и отвечала на все их вопросы.

Когда подошло их время, они направились в студию. В ней, под свисающими с потолка на специальных креплениях микрофонами, стоял круглый стол. Одна из стен была наполовину стеклянной, за ней сидел еще один сотрудник, перед ним была какая-то аппаратура. Ведущий задерживался и редактор со знанием дела прочитала им целую лекцию об устройстве звукоизоляции в этом помещении и прочих тонкостях. Заодно рассказала, как будет вестись запись и что она потом, всё равно, будет монтироваться и редактироваться.

– Так что, дорогие гости, не волнуйтесь и ничего не бойтесь, – подвела она итог своей лекции. – Нужно будет, повторите фразу ещё раз, ничего страшного. Все неловкие моменты мы выкинем. У нас работают прекрасные специалисты, за итоговое выступление, что прозвучит по радио, вам точно будет не стыдно.

Тут появился ведущий, спортивный мужчина среднего роста лет тридцати пяти в светло-сером костюме и тёмно-синей рубахе без галстука.

– Николаев, – представился он, протягивая руку Фирдаусу. – Алексей Львович, – галантно поклонился он одной головой Аише. – Прошу вас, занимайте места за столом, прямо напротив одного из микрофонов.

Фирдаус и Аиша уселись на простые стулья, с интересом смотря на свисающий перед каждым из них на креплениях микрофон. Потом им помогли их подогнать, предупредили не убирать далеко голову во время записи, но и не задевать их губами. Стараться держать голову на одном расстоянии от микрофонов, сантиметрах в трех-четырех. Немного потренировались – Аиша и Фирдаус по очереди говорили что-то в микрофон, а человек за стеклом крутил какие-то ручки и двигал вверх-вниз какие-то тумблеры, пока, наконец, не поднял вверх большой палец.

– Итак, начнём? – спросил Николаев.

Фирдаус и Аиша кивнули, и запись началась…

Вопросы ведущего касались жизни простых молодых людей. Он сначала спрашивал, как молодежь живет в Ливане, а потом задавал вопросы девушке о жизни молодежи в СССР. Получалось сравнение, но не явное. Ближе к концу интервью Николаев спросил Аишу, а что ей больше всего понравилось в СССР?

– Самбо, – ничуть не задумываясь, ответила девушка.

– Что-что? – удивился ведущий.

– Борьба самбо, – как о само собой разумеющемся ответила Аиша.

– Что вы хотите сказать? – никак не мог понять Николаев.

– Что она занимается в СССР самбо, и оно ей нравится, – не выдержал Фирдаус.