Ревизор: возвращение в СССР 26

22
18
20
22
24
26
28
30

— Это та самая девушка, Эмма Либкинд, я вам рассказывал.

— А, которая устраивается внештатным корреспондентом в нашу газету? — при всех произнёс он. — А я тебя на заводе у нас видел… Это ж наш человек!

Появление в нашей компании первого секретаря горкома с супругой, вообще, судя по лицам окружавших нас людей, стало для всех полной неожиданностью, а бедная Эмма вообще в осадок выпала, особенно когда Шанцев объявил, что она корреспондентом в газету устраивается. Ну, вот такой сюрприз получился…

Поезд останавливался всего на две минуты, поэтому прощание было скомканным и суетливым. Женщины начали плакать, особенно мама Веты и Оксана.

Тимур кричал ей, что скоро вернётся, но она всё равно рыдала, видимо, из солидарности с будущей сватьей. У Веты каникулы на исходе, и она из Москвы поедет сразу в Рязань.

Не успели мы со всеми обняться и заскочить в поезд, как он тронулся. Разместились мы с комфортом, удалось взять плацкартные места. Два верхних и одно нижнее, которое мы тут же втроём и заняли.

Соседом по купе оказался бодренький дедок, с боку ехала тоже немолодая пара, у всех имелся на столах приличный запас чего покушать. Новоявленные соседи смотрели на нас с подозрением. Небось, подумали про нас, что бедные студенты едут куда-то с булочкой и бутылкой кефира, и будут сейчас голодными глазами в рот смотреть, когда они разносолы всякие начнут с аппетитом кушать. Сразу троих прокормить им будет накладно, если с нами делиться…

Выставил сразу, во избежание всяких инсинуаций, на стол целую сумку с едой, ещё бутылка очень звонко звякнула, когда я её об металлический бортик столика задел. Взгляд окружающих сразу потеплел и на лицах показались понимающие улыбки. Тут Вета достала авоську, что ей мама собрала. Ну, и Тимур поднял мамину ссобойку.

Быстро перезнакомились с нашими попутчиками по купе и завалили маленький стол едой, далеко не всё ещё поместилось. К запеченной курице и солёным огурчикам Степана Поликарпыча прибавились котлеты и тонко нарезанная копчёная колбаса от Натальи Кирилловны, варёные яйца и пирожки с капустой от Оксаны, блинчики с мясом от мамы Веты.

— Ну тут надо выпить за знакомство, — достал из внутреннего кармана Поликарпыч бутылку беленькой.

— Подождите, может, с коньяка начнём? — предложил я. — Вы к нам не присоединитесь? — пригласил я супругов с боковой полки, всё равно все вместе едем. Спать ещё рано…

— Иди, Матвевна, — велел сосед с боковой полки супружнице. — Что сидишь?

Бедная женщина посмотрела на него удивленно, но ничего не сказала, и, скромно поднявшись, встала в проходе.

— Ну что встала? Проходи, место освобождай! — обогнул её супружник и перенёс со своего стола одним движением за углы льняную скатерть-самобранку со всем содержимым.

— От, фокусник! — воскликнул Поликарпыч метнувшись двигать еду на столе, но места не хватило. Что тот столик, одни слезы, а не размер…

— А вы пирожки в руки разбирайте, — опомнилась Матвевна. — С печенью и луком.

— Иван Мироныч, — по очереди представился нам всем сосед с боковой полки.

Тимур отправился за стаканами. Шесть пустых стаканов ему не дали, только два. Ещё два он принёс с чаем.

Мужчины оценили коньяк, что мне Шанцев презентовал. Женщины пить с нами отказались, но слушали наши байки с удовольствием.

— Учитесь в Москве? — поинтересовался Иван Мироныч.