— А куда конкретно ты бы хотела поехать?
— А-аа! Я не знаю!
— Ну, Галия, надо что-то выбрать, — рассмеялся я.
Она так и не определилась, и умчалась на работу с полным хаосом в голове. Ей ещё предстояло сегодня на работе проставляться. Жена пообещала до обеда подумать и определиться.
А я поехал в университет, первый учебный день семестра всё-таки.
Епихин и Волошин сидели, закрывшись, в кабинете директора. Перед ними стояла начатая бутылка коньяка, два стакана и картонная банка мармелада «Лимонные дольки». Оба пытались настроиться на новую ситуацию в их таксопарке.
— Ладно, — взялся за бутылку Волошин и плеснул ещё немного себе и заместителю. — Денег мы, конечно, потеряем. Но сам посмотри, как они в два счёта закрыли все наши проблемы с ОБХСС.
— Да я не особо-то и расстраиваюсь, Степан Архипович, — протянул ему стакан Епихин и тот аккуратно коснулся его своим, чтобы не было слышно из-за двери «звона бокалов». — Греков к нам своих не пускал и деньги брал, больше он ничего не делал. Всё, что касается работы, крутитесь сами, как хотите. А эти предложили и парк модернизировать, и с обеспечением запчастями помогать… И все проблемы, с теми же пожарными, они на себя берут. Лично я только за!
— Да я, собственно, тоже, — взглянул на него Волошин. — Как товарищ Бортко сказал? Выделим вам куратора. Как какие проблемы, сразу звоните ему… Чтоб я раньше так жил, Артём!.. Чёрт с ними с деньгами, куда их столько, солить их, что ли? Зато будем спать спокойно. И на воле, с их-то связями!
— Согласен, — усмехнулся Епихин.
Университет встретил меня радостными лицами однокурсников и знакомых. В столовой встретились и с Машей Шадриной, и с Аишей, и с Мартином с Илмой и Альфредо. Со всеми пообщались, поделились новостями. Казалось бы, каникулы всего две недели, а кажется — полгода прошло…
Много друзей съездило домой. Мартин с Илмой были на побывке на родине, в ГДР. А Альфредо летал в Италию…
За столиком с иностранцами меня и увидел Гусев и попросил пересесть за отдельный стол. С недоумением взглянул на ребят, но пересел. Что он мне может сказать, чтобы не при них нужно было? Он же знает их всех…
Но у Гусева, как оказалось, был ко мне совсем другой вопрос.
— Ты слышал, что в МГУ издаётся своя многотиражная газета? — спросил он меня.
— Слышал, конечно, — кивнул я. — «Московский университет» называется.
— И почему ты до сих пор не печатаешься там? — недоумённо уставился он на меня.
— Мне, вообще-то, никто не предлагал, — с точно таким же недоумением посмотрел я на него. — И у нас целый факультет журналистики, только меня им там и не хватало.
— Ну, раз я спрашиваю, значит, не хватало, — с уверенным видом ответил Гусев.