— Не отдавать ему эти деньги, — как о само собой разумеющемся ответил он. — Это будет хорошим уроком для этого гада.
Тут в дом вошёл подъехавший Мещеряков.
Ещё издали Ганин заметил несколько машин у дачи Захарова. Хозяин ждал его не один. Там ещё оказались Бортко и Мещеряков. У Ганина похолодело всё внутри, он сразу понял, о чём сейчас пойдёт разговор. Уж чутье на неприятности у него было всегда неплохим…
— Проходи, Макар Иванович, — пригласил его Захаров, видя, что тот остановился в нерешительности. — Мы тебя ждём…
Делать нечего. Ганин снял пальто и шапку и сел за стол напротив Бортко и Захарова. Мещеряков остался стоять сбоку от стола, опираясь на подоконник, чем очень нервировал Ганина.
— Макар Иванович, можешь нам объяснить, откуда у тебя взялось почти двести тысяч? — спросил Захаров и выжидательно уставился на него.
Ганин взглянул на него, на Бортко и на ухмыляющегося Мещерякова… А что тут объяснять? — подумал он. — Разве что-то может быть непонятно? Не стоит же говорить, что с зарплаты откладывал — только разозлишь всех еще сильней…
— Ты нас обворовывал годами, — жёстко проговорил Захаров.
Ганин молчал.
— Молчание — знак согласия, — заметил Бортко.
— В общем, так, — жестко сказал Захаров, — по нашим подсчётам, у тебя, после покупки дачи, машины и всего остального должно было остаться не больше тридцати пяти тысяч. Ну и еще штраф нужен, я так думаю, чтобы впредь неповадно было у своих брать. Скажем, пятнадцать тысяч. Остаётся двадцать тысяч. Вот их ты и получишь, Макар Иванович. Остальное — не твоё!
Мы приехали одни из первых. Галия, после обязательных формальностей, оказалась рядом с Риммой. А мы с Сатчаном задержались возле его мамы Анны Александровны. Невысокая, интеллигентная женщина с высокой причёской, в очках. Любопытный, живой взгляд, губы растянуты в полуулыбке… С первого взгляда у меня сложилось о ней приятное впечатление.
Только сейчас я понял, что мы с Павлом никогда не говорили о его родителях. Не увидев нигде отца, подумал, грешным делом, что он умер. Всё-таки, тридцатилетний юбилей сына обязывает, расшибись, но присутствуй…
Тут пришли ещё гости, семейная пара, с которой мы ещё в прошлом году познакомились, и юбиляр был вынужден оставить мать на меня и идти приветствовать вновь прибывших гостей. Но как только с формальностями и поздравлениями было покончено, он сразу подвёл их к нам и представил матери.
— Мам, это Женя Васильченко и его жена Ольга.
— Очень приятно. Анна Александровна, — улыбалась она всем.
Евгений узнал меня и протянул руку. Помнится, в прошлом году мы неплохо общались, пока Римму не переклинило.
— Оля работает искусствоведом в Пушкинском музее, — продолжал юбиляр представлять друзей. — А Женя… Ты так и работаешь в Стройбанке?
— Да. Замначальника отдела уже, — похвастался тот.
— Поздравляю, — одновременно сказали мы с Сатчаном и рассмеялись.
ebooksa