Пришествие бога смерти 21

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не буду… Я больше не буду. Оставьте…

Но драконы не оставили и продолжили атаковать. Червь тоже атаковал, и это не могло остаться без последствий. Вот только то тут, то там, появлялись белые барьеры, что блокировали многие атаки червя. А на спине серебряного дракона сидела красивая златовласая девушка в белом платье.

Ею, конечно же, была Шоя.

— Поздно…

Прорычали драконы и разом напали, но червь вдруг отпустил белый огонёк и спрятался под землёй, в ужасе сбегая от троицы.

Вот только сразу после этого оба дракона улетели в открывшуюся дыру в пространстве и, оказавшись на Земле, рухнули без сил в таком же чёрном пространстве.

— Чуть не померли… — простонала чёрная, обращаясь в человеческий силуэт.

— Чуть не считается, — смеялась серебряная, которая также стала силуэтом из энергии.

— Это было рискованно, — заявила строгая Шоя и расплылась в улыбке. — Но мы — молодцы! Прогнали настолько сильную тварину! Так что давайте выпьем чаю?

— Если бы… — вздохнула серебряная. — Там Рейна пробуждается. Нужно всё задокументировать и заодно сделать очередную эпическую пакость Ор-гэну.

— А у меня Гаус сейчас себе мозги поджарит воспоминаниями… — простонала чёрная, но её крепко обняли.

— Тогда я понаблюдаю вместе с тобой, — захихикала Шоя, подходя к чёрной.

* * *

Рейна.

Некоторое время спустя.

Огромная статуя богини лопнула от невероятного потока золотой энергии, что вырвалась на свободу. Вот только камни эти не упали на людей, а рассыпались и растворились в пространстве.

Энергия же понеслась к небу и пронзила его. Почти точно также, как ранее произошло с Дьяном, но в куда больших масштабах. Сотни километров вокруг города накрыло сиянием, и с неба посыпался золотой снег.

* * *

Далеко от города.

Колонна беженцев.

— Мама… ручка больше не болит! — обрадовалась маленькая девочка, чья рука была покрыта «гнилью». И сейчас жуткие чёрные наросты отваливались, а под ними виднелась нежная кожица.

— Что? Как? Это… сила Богини? — худая и измученная голубокожая женщина упала на колени и, обняв дочь, начала молиться. И не только она.