— Не за что. Хочешь совет?
— Какой?
— Спроси Лазарева о том, что происходит с детьми Волкова.
— Да какое мне… — я вдруг запнулся, когда в голову загорелся тревожный звоночек. — Ты ведь говоришь не о сыновьях Лазарева, ведь так?
— Ты всегда был умён, — услышал я и мне показалось, будто Князь улыбался. — Я позвоню, как только что-то узнаю.
Повесив трубку, я глубоко вздохну и практически усилием воли заставил себя успокоиться. Если кто-то и мог найти человека с нулевым гандикапом в плане информации, так это был он.
Другой вопрос… почему? Я ведь правду сказал. Князь никогда и ничего не делал просто так. Так почему сейчас…
Прикусив губу попытался придумать хоть какой-то ответ, но вместо вразумительного объяснения всякая ерунда только в голову приходила.
Ладно. Окей. Просто примем это сейчас, как факт и закрепим мысль. Обдумаем потом, когда будет время. Сейчас нужно заботится о другом.
Развернувшись, пошёл обратно в кабинет.
— Волков умер больше недели назад, а не пару дней, как вы заявили, — сказал я заходя обратно в кабинет Романа.
— Что? — вскинулся было Роман, но я на него даже не посмотрела, обратив своё внимание на его отца.
— Но, вы ведь это и так знали, — спросил я его. — Не так ли?
Павел Лазарев ответил не сразу. Вместо этого он посмотрел на меня тяжёлым взглядом, будто раздумывая над тем, что сказать дальше.
— Пожалуй, я не буду спрашивать о том, откуда у тебя эта информация, — произнёс он таким тоном, будто этот вопрос вызвал у него зубную боль. — Но, да. У меня имелись определённые подозрения.
— Ты ничего мне не говорил, — сказал Роман, на что тут же получил резкий ответ.
— А это тебя и не касалось, — бросил его отец. — Но, как я уже сказал, Александр прав. У меня имелись определённые подозрения. Я навёл справки после того, как узнал о его смерти. Алексей к тому моменту уже больше недели не появлялся на людях.
— И вы молчали? — спросил я его, чем вызвал недовольство на его лице.
— Рахманов, я благодарен тебе за то, что ты спас жизнь Роме, но это не обзывает меня отчитываться перед тобой. Не забывайся.
Ох, как много я сейчас хотел ему высказать. Хотя бы за его речь о том, что прекращение нашего с Даниилом дела было, как он выразился, «приятным дополнением» к заключённой между ними сделке. Ага. Как же. Вот так вот я сразу и поверил. Нет, тут явно было нечто другое.