Зима, любовь, экстрим и хаски

22
18
20
22
24
26
28
30

И я не знаю, на кого злюсь больше – на нее или вредную Воронцову.

Хижина, особенно панорамное окно во всю стену с видом на реку, производит на Катю огромное впечатление. Как и выложенное камнями кострище и чугунные лавочки с причудливым узором.

– Данька! Как здесь здорово! – восклицает она и забыв обо всем несется к реке.

Юля же недовольно хмурится. Зоя делает вид, что ничего не происходит.

– В чем дело, Зайчик? – спрашиваю я.

Но ответить она не успевает. Хаски дружно подают голос, и “Медвежий угол” накрывает дружный вой.

– Это что, волки? – спрашивает Юля.

Зоя фыркает, уже не скрываясь.

– Это хаски, Зайчик, – отвечаю я.

– И что они хотят?

– Как и все… Хлеба и зрелищ.

– Ты издеваешься, Царевич?

– Пожалуй, я пойду проверю собак, – говорит Зоя и отступает к выходу. – Вот здесь, на полке, номер телефона для связи с ресепшеном. И с кухней. Удобства вон там, небольшое здание, видите?

– Удобства? – переспрашивает Юля. – Даня, мне показалось или?

– Или, – отвечаю я и улыбаюсь. Широко так. – Походная романтика, Юлька!

– Ах романтика! – девчонка напирает, и я понимаю, что плана бегства у меня нет. И потому, когда Юля обнимает меня за талию, подставляя губы для поцелуя, я теряюсь. Совершенно глупо и по-детски. Очень вовремя звонит телефон, и Оля бодрым голосом сообщает:

– Царевич, твои экстремалы прибыли. Встречать сам будешь?

– Уже бегу! – отвечаю я и осторожно обнимаю Юльку за плечи. – Там гости…

– Ммм…

– Мне нужно идти, Юль.