И я не знаю, на кого злюсь больше – на нее или вредную Воронцову.
Хижина, особенно панорамное окно во всю стену с видом на реку, производит на Катю огромное впечатление. Как и выложенное камнями кострище и чугунные лавочки с причудливым узором.
– Данька! Как здесь здорово! – восклицает она и забыв обо всем несется к реке.
Юля же недовольно хмурится. Зоя делает вид, что ничего не происходит.
– В чем дело, Зайчик? – спрашиваю я.
Но ответить она не успевает. Хаски дружно подают голос, и “Медвежий угол” накрывает дружный вой.
– Это что, волки? – спрашивает Юля.
Зоя фыркает, уже не скрываясь.
– Это хаски, Зайчик, – отвечаю я.
– И что они хотят?
– Как и все… Хлеба и зрелищ.
– Ты издеваешься, Царевич?
– Пожалуй, я пойду проверю собак, – говорит Зоя и отступает к выходу. – Вот здесь, на полке, номер телефона для связи с ресепшеном. И с кухней. Удобства вон там, небольшое здание, видите?
– Удобства? – переспрашивает Юля. – Даня, мне показалось или?
– Или, – отвечаю я и улыбаюсь. Широко так. – Походная романтика, Юлька!
– Ах романтика! – девчонка напирает, и я понимаю, что плана бегства у меня нет. И потому, когда Юля обнимает меня за талию, подставляя губы для поцелуя, я теряюсь. Совершенно глупо и по-детски. Очень вовремя звонит телефон, и Оля бодрым голосом сообщает:
– Царевич, твои экстремалы прибыли. Встречать сам будешь?
– Уже бегу! – отвечаю я и осторожно обнимаю Юльку за плечи. – Там гости…
– Ммм…
– Мне нужно идти, Юль.