Дом на краю

У них были планы. На эти выходные. Они так давно не отдыхали вместе. С выключенными телефонами.

Она ответила что-то язвительное. Суро лишь приподнял бровь, выражая бесконечное удивление. А она ушла. До границы ждала хотя бы сообщения. Суро не любил лишних разговоров. Пройдя пограничный контроль, на первой же заправке купила новую сим-карту.

Дом встретил затхлостью и тихими шорохами. Включив фонарик на телефоне, Ани открыла электрический щиток.

Щелкнул выключатель. Громко чихнув, Ани шагнула к окну. Старая деревянная рама поддалась с неохотой. Девушка толкнула ставни, и комнату заполнило ночной свежестью. Массивная кровать, которой перевалило уже за сотню лет, высилась в дальнем углу. Ани стянула с неё пыльное покрывало и перекинула через широкий подоконник. Дальше последовали одеяла. Их она просто вынесла в сад и развесила на невысоком заборе. Где-то несмело тявкнула, то тут же замолчала собака. Ани достала из машины термос с кофе и сэндвичи, купленные на пароме. Села на нижней ступеньке крыльца и принялась за еду. Воды в доме не было. Кран захрипел сердито, как только Ани попыталась его открыть. Вздохнув, умылась из дорожной канистры, мысленно отметив, что первым делом завтра утром нужно будет решить именно этот вопрос. Нашла в багажнике спальник и вернулась в дом. Перед тем, как провалиться в сон, она все-таки проверила телефон. На почте ждало сообщение от Суро, лаконичное, как всегда:

«Долетел нормально».

Аника решила не отвечать.

До рассвета оставалось не больше часа.

Четыре лета подряд она провела на берегу залива. А потом, после окончания гимназии, осталась здесь на целый год. Ехан приходился ей двоюродным дедом со стороны отца. Ей исполнилось четырнадцать, когда отец предложил пожить два месяца каникул на острове. И она внезапно для себя согласилась. Родители торопились на самолет, и Ехан встретил ее в порту на стареньком Шевроле. Крепкий, совсем ещё не старый мужчина с бородой и светлыми спутанными волосами, кивнул на приветствие и открыл перед ней дверь. Она забралась в захламленный салон, пропитанный запахом табака, и сквозь треснувшее лобовое стекло смотрела на маму, что махала ей с палубы парома.

Они вернутся за ней через два месяца.

Ехан оказался прекрасным компаньоном. Уравновешенным. Спокойным. И надёжным. Выделив место для ночлега на пыльной терраске, что выходила окнами в старый сад, спросил, умеет ли она готовить. Ани утвердительно кивнула.

– Отлично, – пробасил Ехан, улыбаясь, – завтра поедем в город. Купим продукты. И замок посмотришь.

– С удовольствием, – вежливо ответила Аника.

Они поужинали ухой, а потом Ехан показал ей дом. Мужчина не был особо разговорчивым, но Аника многое поняла и без слов. Выцветшие фотографии на стенах. В основном – портреты. Был и один групповой снимок, с которого на Анику смотрело огромное семейство. Не меньше двадцати человек.

Мебель в доме была под стать дому, тяжелая, основательная, вековой давности. В углу огромная кровать с горой подушек, укрытая лоскутным одеялом. Комод с расписными дверцами. Тяжёлый сервант с горкой. Крепко сбитый стол с широкими скамьями. Тонкие занавески на окнах. И распахнутые разноцветные ставни. Украшенная изразцами печь. Ани полюбила этот дом сразу. Он был как будто бы был живой и таил в себе тысячу секретов для девчонки, выросшей в городе.

Анику разбудил шум подъезжающей машины. Она выбралась из спальника и выглянула в окно.

Рооме стоял, облокотившись на капот темно-синего Вольво и курил. Это действительно был он. Невысокий и крепкий. С темными волосами, стянутыми на затылке в узел. В рваных джинсах и темной футболке.

– Аника, ты ли это? – голос его с годами стал более хриплым, глубоким. Уже без юношеской звонкости.

Но она все-равно узнала бы его из тысячи. Отступила в тень дома, словно хотела выиграть немного времени.

– Рооме? – ее голос тоже звучал хрипло, наверное, после сна.

– Он самый, – она знала, что он улыбается. – Ты пригласишь меня войти?