Они прошли мимо и сели в кресла в конце салона, спокойно разговаривая между собой. Четверо… загорелые, высокие и сильные.
Один из них был особенно выдающимся по части мускулатуры. Он вдруг повёл носом и посмотрел прямо на меня. Я тут же отвела взгляд и сглотнула.
Оборотень? Или просто какая-то раса с чувствительным обонянием?
По коже пробежались мурашки, а щёки, должно быть, покраснели ещё больше.
Нет. Слишком много впечатлений! И это я ещё даже не прилетела в Академию!
К нам подошла стюардесса. Живая! Не биоробот, а вполне себе ходячая стройная и милая лунарка, на сколько я могла судить. В общем, я с радостью отвлекалась от своих волнующих мыслей.
— Мы выдвигаемся, время в пути — полтора оборота. Что вам принести? — спросила она.
Только я хотела сказать, что мне ничего не надо, как мой новый преподаватель Гордон Брукс, ответил за нас двоих:
— Два лучших обеда и по бокалу Церерского вина на мой счёт.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь против, но застыла в нерешительности и смущении.
— Не стоило, — наконец проблеяла, когда девушка упархнула от нас.
— Стоило, — с уверенностью ответил он. — Хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как мило вы смущаетесь.
Мои щёки, должно быть, стали красными как помидоры, которые мама выращивала в оранжерее на станции.
Он усмехнулся.
— Даже лучше, чем я ожидал.
— Давно вы в отставке? — спросила я первое, что пришло мне на ум, только чтобы поскорее сместить внимание с себя на собеседника.
— Нет, — ответил он, сморщившись, как от боли, — это будет мой второй семестр в Академии.
— И как вам? Нравится работать? Или скучно после всех этих интересных заданий, полётов…
Он хмыкнул и задумался на секунду. А потом ответил:
— Вообще-то в Академии даже веселее, чем на флоте. Студенты более лёгкие в общении, чем мои сослуживцы. Но чувство полёта да, ни с чем не сравнить. Поэтому изредка я беру частные заказы.