Я рванула к выходу из жилого блока. Кира не успела сориентироваться, а у меня и мыслей никаких в голове не было лишь одна — вырваться из ловушки.
Вот так же я ощущала себя за штурвалом. Я сразу же становилась его заложницей.
Я пробежала по коридорам до лестницы, рванула вниз, перепрыгивая через ступеньки, и на улицу.
Мне нужен был воздух, нужно было оказаться где-то далеко от Киры и Брукса, от смеющихся курсантов, от живых существ вообще!
Мы хмуро обедали в лучшем ресторане местной столицы после очередного патруля города. Тея пропала ещё в шаттле, и я так ни разу её и не почувствовал после этого. Посередине стола висела голограмма карты Цереры, мы составляли план поисков.
— Ты не чувствуешь её уже сутки, — недовольно сказал Шарх.
Он вообще был сам не свой с тех пор, как мы сели на шаттл. Его волчья сущность словно взбесилась!
— Может, она уже улетела и мы зря здесь ошиваемся? — грубо озвучил он то, чего все мы внутренне боялись.
— Возможно, — ответил я, ловя его взбешённый взгляд. — Но мы не уйдём, пока не убедимся, что она действительно исчезла с этой планеты, — твёрдо добавил я, смотря прямо на Шарха.
Его глаза вспыхнули, но он сдержал очередной всплеск эмоций, лишь хищно прищурившись.
В ресторане стояла напряжённая тишина, в которой, казалось, даже голограмма карты светилась с особой серьёзностью.
Остальные члены квадры тоже молчали, сосредоточенно изучая каждый уголок города, который отображался перед ними.
— Мы уже проверили два главных космопорта, — продолжил Вольт, его голос был спокойным, но я мог чувствовать его напряжение даже в молчании. — Никаких следов. Если она покинула планету, то рано или поздно ты уловишь её сигнал, так?
— Или она всё ещё здесь, — произнёс Себастьян, наклоняясь ближе к карте и увеличивая изображение одного из районов. — Возможно, она приехала учиться.
— Такая маленькая? — удивлённо нахмурился Вольт.
— Мы должны быть готовы к любому варианту, — ответил я.
— Она могла приехать преподавать, — предложил Шарх.
Я кивнул, наблюдая за ними, за тем, как каждый по-своему переживает эту ситуацию.
Внутри меня тоже нарастало беспокойство, смешанное с гневом на самого себя.
Я должен был чувствовать её, знать, где она!