— Нет, — ответила я. — сначала родители привезли меня в дом моих бабушки с дедушкой, потому что где же это видано, что ребёнок растёт на станции, а не на планете! — усмехнулась я.
— Что за планета? И каково там было? — с интересом спросил он.
— Эритрея. Расти там было здорово!
— Красивое место, слышал о нём. Так какое “но”?
Он положил руку на мою поясницу, чтобы показать, что мы поворачиваем, но руку после не убрал.
— “Но”? — уточнила я.
— Да, ты сказала об этом с каким-то скрытым сожалением.
Я задумалась.
— Ну… Мама искренне пыталась привить мне любовь к растениям, но у меня всегда всё дохло. Даже на Эритрее! Там если яблоко выкинуть в поле, оно тут же превратиться в дерево. Мои семена не всходили даже под чутким присмотром такого профи, как мама, обожающего своё дело!
— Хорошо, что нам не нужен агроном, — усмехнулся Себастьян.
Его пальцы еле шевельнулись у меня на спине, но я почувствовала это поглаживающее движение.
— Да… — улыбнулась я.
Мы подошли к нужному сектору, Себастьян подвёл меня к панели и прислонил ладонь к сканеру. Дверь отъехала, и я удивлённо ахнула.
Передо мной открылась небольшая комната с двумя матрасами на полу, между которыми было место. Но самое главное — стеклянные стены, будто ты паришь на этой белой мягкой платформе в открытом космосе.
— Присаживайся.
Я думала мы сядем по разные стороны, но Себастьян устроился около меня и разлёгся на подушках.
— Так почему вы уехали? — спросил он.
И почему с ним всегда было комфортно?
— Папе было жутко неудобно работать с планеты. Он улетал на долго на вахту. Отношения у них с мамой испортились. И…
Я поймала сочувствующий взгляд Себастьяна.