Заброшенная тропа

— Наверное. И завтра я пожалею, что доверилась врагу.

— Я все еще враг? — спросил он.

— Конечно.

— Хорошо. — Он ухмыльнулся, спрыгивая со стойки. — Завтра в перемирии больше не будет необходимости.

— Согласна. — Это слово прозвучало с придыханием, когда он пересек разделявшее нас пространство.

В его зеленых глазах был голод. Он смотрел на меня уже несколько часов. Если бы он достал зеркальце из кармана смокинга, я, вероятно, увидела бы то же желание в своем собственном взгляде. Он подошел ближе, его походка была легкой и уверенной. Каждый шаг был соблазнением, как в том единственном танце, который мы вместе танцевали на свадьбе.

Броуди крепко держал меня за талию. И он уделял мне безраздельное внимание. Аромат его одеколона ударил мне в нос, когда он приблизился. Я сидела на стойке, и наши глаза были почти на одном уровне. Не совсем. Он был на несколько дюймов выше шести футов, и даже когда я была на каблуках он был выше меня.

В приглушенном свете его борода казалась гуще, и у меня руки чесались прикоснуться к ней. Его волосы были так хорошо причесаны, что их нужно было хорошенько взъерошить.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он придвинулся ближе, прижимаясь к подолу моего платья.

— Я собираюсь поцеловать тебя.

Мое сердце екнуло. Да. Это все из-за шампанского. Мне было все равно.

— А что, если я не хочу, чтобы ты меня целовал?

Он наклонился ближе, и тепло его дыхания коснулось моей щеки.

— А что, если ты все-таки хочешь?

Что, если я все-таки хочу?

Я взяла его лицо в ладони, позволяя его бороде царапать мои ладони, и притянула его губы к своим.

Затем я поцеловала его.

— Хэй, — сказала Клара, входя в гостиную.

— Тссс. — Я подняла палец со своего места на диване. — Не так громко.

— Голова болит?