— Он любит тебя.
— Нет, это не так. — Она закатила глаза. — Он немного влюблен в меня. Ничего больше. Это неудобно, но временно.
Временно. Очевидно, она не осознавала глубины чувств Энди. Или того, что ничто, касавшееся ее, не было временным. Ария производила неизгладимое впечатление. Она входила в твою жизнь, и ты изо всех сил пытался вспомнить, какой она была до того, как ты увидел ее первую улыбку.
— Зачем ты приехал сюда, Броуди?
— Ты… — я сглотнул.
— …беременна.
Это слово было подобно пуле, вылетающей из ствола пистолета. Каким-то чудом мои колени не подогнулись. Услышав это из ее уст, наблюдая, как они произносят это слово, я не мог этого отрицать. Это не помешало мне задать глупый вопрос.
— Ты уверена?
— Э-э, да. — Еще одно закатывание глаз. — Зачем мне врать?
Потому что со мной такое уже случалось. Но у Арии были моральные принципы. Она бы не подумала, что ребенок от меня — это лучшая награда в жизни.
— И он…
— Если ты спросишь меня, твой ли он, я отрежу тебе яйца и повешу их на рождественскую елку.
Я поднял руку.
— Это не то, что я собирался сказать.
— О.
— Он в порядке? Здоров? А ты?
Она опустила взгляд на блестящий мраморный пол.
— Устала. Чувствую себя дерьмово. Наверное, поэтому я ужасно выгляжу, как ты любезно заметил.
— Прости. — Я провел рукой по заросшему подбородку.
— Что ты здесь делаешь, Броуди? — снова спросила она.