— В жизни Арии нужен контроль. После того, как умерли мама и папа, она стала старшей сестрой. Я не… Она не развалилась на части. Это сделала я.
Мое сердце сжалось, когда я стоял неподвижно, наблюдая, как она борется с тем, что собиралась сказать. Клара почти ничего не рассказывала о том времени. Или о своем пребывании на свалке. Она описала мне общую картину, но умолчала о деталях. Клара рассказала мне факты. Даты. Ничего больше.
И каким бы холодным мудаком я ни был, я никогда не спрашивал, что она на самом деле чувствовала.
Теперь, когда Ария переезжала сюда, я хотел узнать. Чтобы по-настоящему знать, какой была их юность. Мы были своего рода семьей, которую сплотил этот неожиданный ребенок.
— Это была идея Арии — сбежать из дома нашего дяди.
— Почему? — Что же такого ужасного сделал ее дядя, что одинокая жизнь на свалке оказалась лучшим вариантом? — Что случилось?
Что-то промелькнуло во взгляде Клары, печаль, более глубокая, чем я когда-либо видел раньше.
— Тебе нужно спросить у Арии.
Я нахмурился.
— Если ты не скажешь мне, то и она, точно, не скажет.
— Дай этому время. — Она одарила меня слабой улыбкой. — Не лишай ее свободы, Броуди. Не лишай ее контроля.
— Я пытаюсь помочь.
— Нет,
— Делиться, — проворчал я. Я ненавидел слово «делиться» с детского сада.
— Да. — Она рассмеялась. — Ты должен поделиться.
Я повернулся к ней спиной, лицом к стеклу. Когда она вышла на улицу, чтобы присоединиться к сыну, я снова принялся расхаживать по комнате. Это был единственный способ не дать моим дрожащим нервам расшататься. Эта неугомонная энергия преследовала меня с тех пор, как Ария сказала мне, что беременна. С тех пор я много ходил взад-вперед.
Я стану отцом.
Сидя на моем столе в том потрясающем зеленом платье, с босыми ногами, она сделала меня беспомощным. Один поцелуй, и я потерялся.
Растворился в ее губах, ее руках, ее вкусе. Прошло четыре месяца, а я не мог выбросить ту ночь из головы. Ее тело, гладкое и подтянутое, было мечтой. Двигаться внутри нее, парить над ней — это был лучший секс в моей жизни.