Помолчав и проглотив накатившие слезы, просипела:
— Я не о нем плачу, а о папе.
— Ассалам алейкум, — этот голос вмиг привел меня в чувство и парализовал.
— Уалейкум ассалам, — рявкает моя тетя. — Душно стало, пойду обратно.
Она направилась к двери, демонстративно окинув бывшего зятя презрительным взглядом.
— Сабина, — зовет он вполголоса.
В комнате воцарилась гнетущая тишина.
Медленно разворачиваюсь и хватаю вафельное полотенце, чтобы только занять чем-нибудь руки.
— Таир, — хриплю я. — Прими мои соболезнования.
— Спасибо. И спасибо, что приехала.
— Конечно. Это же папа.
— Как Нафиса?
— Нормально. В саду. Ирада ее заберет.
— Хорошо. Не будешь пока ей говорить?
— Нет. И так много ударов для нее.
Опускаю глаза и намеренно ищу взглядом кольцо на безымянном пальце. Нахожу. Вот оно — новое, блестящее. Когда-то я спрашивала, почему он наше не носит. Таир ответил, что ему неудобно. Значит, теперь все изменилось. А ведь 31-го он приезжал с подарками и я не заметила кольца. Снял из-за меня, наверное.
Сжимаю полотенце и борюсь с желанием бросить его в лицо бывшему мужу.
— Пойдем поговорим, Таир, — строго просит Надира. — На втором этаже.
Он должно быть уже в курсе, о чем пойдет речь. Знает, что его жена пришла. Ну да, они же теперь семья. Он уже чужой муж.
Когда Надира с Таиром уходят на второй этаж, я стараюсь занять себя делами. Вскоре до меня долетают слухи о новой келинке. Оказалось, Элина недолго пробыла в гостиной, где сидела свекровь. Когда она вошла, все замолчали, поняв, кто перед ними. Элина подошла к матери Таира и, протянув руку, представилась. Свекровь