Даже если ты уйдешь

— Только не говори ей, что я ее сдала. Пусть сама скажет, — спохватилась Севиль.

— Не уверен. Девочки не делятся такими вещами с отцами, — потер он лоб.

— Папа! — калитка открылась и дочка за считанные секунды повисла на нем и расцеловала. — Пап, я так соскучилась.

— Я тоже, — он прижал Лейли к себе и погладил по шелковистым волосам. — Все взяла? Ничего не забыла?

— Всё, — отстранившись, она подарила ему самую любимую лучезарную улыбку.

— Поехали тогда.

— Мама, пока! — девочка обняла мать на прощание, побежала к машине и запрыгнула на заднее сидение. Когда автомобиль тронулся и развернулся узкой улице, Лейли еще раз помахала рукой Севиль, которая стояла у забора и смотрела вслед машине, пока она не скрылась за поворотом.

В дороге дочка взахлеб рассказывала о том, как прошла неделя в школе, о своих успехах и новых друзьях. Когда упомянула имя дочери Эсми, Муслим крепче сжал руль и посмотрел на дочь в зеркало заднего вида.

— Ситора? Это у которой брат-близнец? Ты кажется говорила про них, — стараясь не выдать себя, спросил он спокойно.

— Не близнец, па, — рассмеялась Лейли. — Ситора с Руфатом — королевская двойня. У их мамы свой магазин.

— А папа чем занимается?

— Даже не знаю, — девочка помотала головой. — Они кажется, только недавно начали снова с ним общаться. Ситора сказала, что у него позднее зажигание.

— Это как?

— Ну не знаю, — Лейли придвинулась ближе и вцепилась пальцами в подголовник водительского кресла. — Ситора сказала, что мама воспитывала их одна, а папа не помогал. А теперь он снова появился и хочет общаться.

— И что дети?

— Общаются. Хорошо, что ты всегда был со мной. Да, пап?

— Конечно, гызым (азербайджанский — доченька), — остановившись на светофоре, он убрал одну руку с руля, выставил ее вперед и Лейли ударила по ней пятерней.

— Что будем сегодня делать?

— Что хочешь. Кино, кафе, хочешь в парке погуляем?

— Давай всё и сразу, — звонко и заразительно засмеялась девочка, а Муслим про себя отметил, что ни про Руфата, ни про эти чертовы эклеры она сказала. А потом вспомнил, что у него самого дома, в морозилке, лежит пакет из “Вкусняшек”. И хорошо бы Лейли его не увидела, потому что тогда придется объяснять ей, откуда он взялся. А ведь они с Эсми договорились ничего не говорить детям.