— Ваша супруга вернулась домой минут двадцать назад, — говорит мне Степан, — а Виктор Михайлович куда-то уехал. Он сказал мне, что собирается посетить одно из своих любимых мест.
Я как раз хочу побыть наедине со своей женой, так что это хороший шанс.
— Ваша жена, такая приятная женщина, Леон Андреевич, — улыбается Степан. — Она всегда здоровается со мной и интересуется, как дела.
Я похлопываю его по плечу.
— Да, она очень добрая, я знаю.
— Ладно, хорошего вам вечера, — говорит он, — Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня найти.
Все, чего я хочу сейчас, — это услышать, как моя жена скажет, что она хочет меня так же сильно, как я хочу её. Надеюсь, это произойдет в ближайшее время.
Я поднимаюсь наверх, и меня встречает гнетущая тишина.
Внезапно я задаюсь вопросом, а не сбежала ли Вероника обратно, к себе домой?
— Ника, ты дома? — позвал я, обращаясь к просторам этого места, которое я называю своим домом.
По правде говоря, если не считать кабинет, до недавнего времени я не чувствовал себя здесь как дома.
Благодаря Веронике и Виктору Михайловичу здесь стало намного теплее и уютнее.
Мне нравится то, как мы с ним шутим за ужином, и то, как мы с женой желаем друг другу доброго утра на кухне.
Хорошо, что Виктор Михайлович пока не замечает нашего обмана.
Большинство ночей я провожу, беспокойно ворочаясь с боку на бок, пока не погружаюсь в тревожный сон.
Это не связано с тем, что матрас неудобный или обстановка непривычная.
Я слишком часто размышляю о том, что было бы, если бы у нас с Никой была близость, и провожу время, прислушиваясь к ровному дыханию своей жены, которая спит в соседней комнате.
— Я здесь, — раздается наконец голос Вероники. — Искала тут кое-что. Я оборачиваюсь и вижу, как она приближается.
На ней рваные джинсы и голубая футболка.
Кто-то, возможно, назвал бы этот образ повседневным, но на ней он смотрится элегантно и утонченно.