— Мы с тобой, в смысле. Я приду. Я под дверью. Арин, это очень важно.
— Ладно. Съемка идет?
— Погоди, а вот да, идет съемка.
На ней профессор наливает по чашкам чай, добавляет туда что — то… Ну какой же старичок молодец. Теперь сучка не отвертится.
Алла распахивает свои глаза, открывает рот, но я забираю у нее телефон, откидывая на заднее сидение.
— Ты что делаешь?! Ты же видела! Он что — то подлил! Он подливал им всем!
— Ну и отлично. Посадишь его не только за изнасилование, но и за отравление.
— Марин, так нельзя! — тянется она за телефоном, но я толкаю ее в плечо. Ей конечно пофиг, она родилась в богатой семье, где никто никогда не мазался автозагаром, чтобы все думали, что ты отдыхала на Мальдивах.
— Нельзя?! А трахаться с чужим женихом можно?! Или думаешь, она такая наивная дура, что не знает? Она мне в глаза смотрела, улыбалась, а потом поехала с ним трахаться! Так можно?!
— Ну не она, так другая. Ты знаешь за кого выходишь, Марин.
— Нет, нет, нет. Просто шлюхи это одно, они как унитаз, в который он сливает излишки, а эта тварь… Она затянула его в канализацию понимаешь? И наша с тобой задача показать ему, какая она на самом деле.
— Это обман. Блиин! Она выпила, Марина. Так, все, я пошла.
— Нет, — блокирую двери. — Дай еще пять минут. Мне нужно пять минут, чтобы он понял.
— Выпусти, Марин. — Алла пытается добраться до кнопки, чтобы разблокировать машину, но я толкаю ее как можно сильнее, отчего она бьется головой об стекло.
— Вот и поспи, а у нас тут съемка идет.
Профессор уже трогает скромницу. Та не в себе, пытается встать, но вещество, чтобы это не было уже начинает действовать.
Он укладывает ее на диван, задирает юбочку. А он ничего такой, еще в теле, которое оголяет, снимая рубашку.
Арина вертит головой, отталкивает профессора, но похоже больше на ласку.
Тут чувствую резкий толчок, а затем боль в плече.
— Какая же ты сука, господи! — бьет Алла по кнопке и выбегает из машины. Забегает в подъезд.