Джакс: Ха-ха. Нет, девочка-скаут. Не сержусь. Не просто же так я зову тебя девочкой-скаутом.
Я: И что это значит?
Джакс: Это значит, что ты сама невинность и, скорее всего, полночи испытывала стыд и неловкость, а вторые полночи пряталась, ИСПЫТЫВАЯ стыд и неловкость. Я уверен, что более стремной для тебя ситуации просто не придумать.
Он думает, что так хорошо меня знает, да?
Я: Ну, я не пряталась…
Джакс: И ты только что доказала, что я прав. Хах.
Я закатила глаза.
Джакс: Ты милашка. Такая невинная, и это одна из тех вещей, которые я в тебе люблю.
Любит…
Джакс: Так что нет, я не злюсь. Меня больше веселит наблюдать за тем, как эти придурки, которых я зову своими друзьями, сходят с ума. Кстати, приближается кавалерия. Просто хотел вас предупредить.
В ту же секунду Десембер вскочила со своего стула, взмахнув руками.
– Черт, они едут! – объявила она, прежде чем девочки столпились вокруг нее. – Рамзес сказал, что парни все узнали. Они едут!
Никто не успел ничего сообразить, как телефоны уже разрывались. Грир схватилась за свой, а Билл – за свой. Судя по выражению их лиц, они разговаривали с парнями, а Десембер – со своим женихом.
– Ройал, – начала она, но не успела вставить ни слова. Девушка закатила глаза и, прикрыв рукой трубку, прошептала: – Девочки, готовьтесь. Они в ярости.
Она снова прижала телефон к уху, пытаясь утихомирить собеседника. Тем временем Шакира и Кики окружили Берди, которая кричала в трубку.
– Чел, ты должен был держать рот на замке, – услышала я ее слова. Судя по всему, она говорила с тем самым Рамзесом. Девушка прорычала: – Блин, у тебя была одна-единственная задача.
На яхте поднялась паника, и я отправила сообщение.
Я: Что-то мне подсказывает, что девушки уже в курсе.
Джакс: Ой-ой. Хах. Ну что ж. Скоро увидимся. Будет жарко.