— Наставник ничего не говорил по этому поводу. Значит, не запрещено.
— Как жаль, что нас больше не пускают на нижние слои. Интересно, скоро это закончится? Не хочу тратить время попусту.
— Никто сейчас не скажет, даже Воротынский. Придётся ждать. А чем вы занимались в выходной, если не секрет?
— Да вот, хотел поехать в город, а потом подумала, что надо много дел сделать, и в итоге так никуда не поехала, весь день просидела в общежитии. А вы?
— В Москву ездил.
— Один?
— С друзьями, — я не стал говорить ни про Таню, ни про переделку, в которую мы попали. — Погуляли немного, в ресторан зашли.
— А вы, кстати, ничего не слышали по поводу демонстрации? Все говорят, что в Раевском районе разогнали каких-то рабочих.
— Да, слышал. Демонстрацию расстреляли из пулемётов и пожгли магией. Те, кто выжили, разбежались.
— Эх, опять начались волнения. Что ж им неймётся?
— Кому?
— Народникам, кому же ещё? Говорят, они даже у нас какие-то листовки разбрасывали. Может быть, и на Воротынских они нападали?
— Нет, на Воротынских нападали сторонники императора.
— Правда? Откуда вы знаете? Зачем им?
— Пленный мало что рассказал. Но с его слов можно было понять, что он — за абсолютную власть монарха, а Воротынских почему-то считает предателями. Чувствую, серьёзные там игры ведутся. Не знаю, какие будут последствия.
— То есть, у нас вообще может работы не оказаться? — забеспокоилась Виолетта.
— Может случиться и такое. Нам не остаётся ничего другого, кроме как ждать.
— Эх, а я уж понадеялась, что получится заработать. Я ведь выпускаюсь в этом году, дальше придётся самой устраиваться. На государственную службу идти не хочется, а родители помогать мне не будут. Мне нужна работа.
— Так из-за чего вы поссорилась с родителями? Помню, говорили, что с отцом какие-то разногласия возникли?
— Да, у нас ссора ужасная вышла… — Виолетта задумалась, размышляя, надо открывать мне свои тайны или нет. — Он хотел выдать меня замуж, а я отказалась. Папенька взбесился и заявил, что я ему больше не дочь и знать он меня не хочет.