— Нет никаких проблем. Говорю же, не бери в голову. Или ты возомнил себя нашим покровителем?
— Не хочешь — не говори, — пожал я плечами.
Было видно, что не всё у Акрадия в порядке, но спрашивать прямо не имело смысла, и я не стал допытываться, решив узнать иным способом. Пока же оставалось только гадать, какие проблемы могли возникнуть у наших друзей.
Наконец, пришёл преподаватель по «Истине Солнцеликого» — высокий, худощавый священник с орлиным носом. Он был одет в серую рясу, подпоясанную синим кушаком, носил длинную бороду, а голову его украшала круглая синяя шапочка. Он кабинет, и мы пошли на урок.
Изучение государственной религии входило в курс как гимназической подготовки, так и высшей школы, хотя не всем этом нравился. Например, Жеребцов и Аркадий не верили ни в каких богов. Первый чтил только науку, а второй просто не любил священников. Да и мне местная религия была совершенно чужда, поскольку в моём мире верования были совсем другие.
Но тут был один интересный момент. Официально считалось, что наш император является наместником Солнцеликого и сам имеет почти божественную природу. Соответственно, любые нападки на религию могли быть расценены, как подрыв императорской власти, что сулило большие неприятности даже аристократам. А ересь и богохульство и вовсе считались преступлением. Поэтому всем приходилось выполнять ритуалы и изучать Истину Солнцеликого во избежание негативных последствий.
Только Вася в нашей четвёрке был богобоязненным и постоянно упрекал Аркадия в богохульстве, за что в ответ получал от своего друга лишь насмешки. Но, возможно, он боялся не божественного гнева, а отправки в солдаты.
Но не во всём Вася проявлял такое рвение, как в апологетике и теодицее.
После священной истины шла математика — единственный предмет, по которым нам приходилось делать самостоятельные задания. А вчера Вася весь вечер провёл на тренировке и ничего не сделал. Преподаватель обнаружил это, и Барашкин, присутствовавший с нами почти на каждом занятии, сразу же назначил незадачливому ученику порцию розог. Приговор привели в исполнение после уроков пред всем классом.
Барашкин надел на шею Васи амулет, блокирующий внутреннюю энергетику, и так отхлестал парня, что у того на спине остались красные полосы.
— Это только простолюдинов секут, — проворчал Аркадий, когда мы шли в общежитие. — Барьям никогда такого не будет.
— С чего ты взял? — спросил я.
— С чего, с чего. Говорят так. Никогда пестряка не будут потчевать розгами. На худой конец в карцер его запихнут, а розгами — ни-ни, даже если самому директору в рожу плюнет. А простолюдинов сызмальства берёзовой кашей кормят.
А вот Вася почти не расстроился. Его в пансионе часто стегали розгами за нерадивость или невыученные уроки — привык.
Мы были в комнате. Аркадий ненадолго отлучился. Вася же остался, и я использовал эту возможность, чтобы разузнать, что случилось днём. Глуповатого, бесхитростного паренька было легче вывести на чистую воду, чем его друга, который вечно себе на уме.
— Вам кто-то угрожал сегодня? Рассказывай всё как есть, — потребовал я.
— Не скажу! Аркаша не велел, — заупрямился Вася.
— А он тебе начальник? Чего ты его приказы исполняешь?
— Не знаю… — Вася почесал затылок.
— Я ему ничего не скажу, поэтому можешь не бояться. Просто интересно, чего вас так застращали.
ebooksa