Когда я вернулся в общежитие, все мои соседи находились в комнате, и были они крайне недовольны тем обстоятельством, что учащимся в эту неделю запретили выходить за пределы школы. Ракшасов в округе до сих пор не выловили, и потому ребятам приходилось сидеть безвылазно в общежитии.
Естественно, пришлось рассказать о том, куда я ездил. Жеребцов и Вася аж позеленели от зависти, особенно когда я огласил сумму, которую нам обещали заплатить. А вот Аркадий отнёсся к этому без энтузиазма.
— Что, хочешь ишачить на пёстрых за жалкие подачки? — спросил он своего лопоухого друга.
— Просто думал, подзаработать бы немного. Было бы хорошо, — стал оправдываться смутившийся Вася. — Это ж какие деньги!
— Было бы хорошо, ага, — передразнил Аркадий. — Запомни, пёстрые только и думают, чтобы на нас оковы надеть, а ты хочешь спину на них гнуть, в рабство к ним пойти. За пятьдесят рублей продаться?
— Что-то я не подумал, — Вася озадаченно почесал затылок.
— Вот то-то, а надо думать.
— А на кого ты хочешь пойти работать? — поинтересовался я.
— Ни на кого, — буркнул Аркадий. — В правительство.
— Серьёзные у тебя амбиции.
— Это не амбиции. Просто если у тебя есть власть, ты можешь что-то изменить. А если пахать на чужой карман, толку от этого никакого.
— И что хочешь изменить? — меня заинтересовала позиция парня. С одной стороны, довольно взрослые суждения, а с другой — всё равно попахивают идеализмом.
— А по-твоему, у нас в империи всё хорошо? — укоризненно посмотрел на меня Аркадий.
— Без понятия, — пожал я плечами.
— Конечно! Вам, аристократам, плевать, как народ живёт.
— А как он живёт?
— Да как-как… Хреново!
— Кстати, Таня о тебе спрашивала, — вклинился в разговор Жеребцов. — Я сказал, что ты ракшасов пошёл убивать.
— Таня? Ах да, точно, — я вспомнил ту милую девчонку, с которой гулял в прошлую неделю и целовался в кино. — Что спрашивает?
— Да так… почему не пришёл. Мы с Прасковьей сегодня виделись. Она тоже была.