В голове крутились десятки предположений, одна фантастичнее другой. И ни одна не было хорошей. А что, если где-то в глубине моей души живёт чужой разум, решивший таким вот странным способом проникнуть в Лабиринт?
Может быть, именно поэтому со мной так стремились «поговорить» и использовать божественные воплощения разного калибра? А Лабиринт постоянно кидал в самое пекло? Совпадения, которые и не совпадения вовсе.
Если раньше мне говорили, что всему виной так называемый баланс, когда за каждым даром, система позже сильно спрашивает, то сейчас же я уже не был в этом так сильно уверен.
Второе и не менее важное, с разработкой портальной техники нужно ускоряться. Что-то мне подсказывает, что чем дольше мы находимся в Лабиринте, тем будет хуже. Три вторжения сильнейших сущностей — это только первые звоночки.
С воплощением в 71 вратах справились Арлекины при поддержке нескольких советников. Понятия не имею, как там удалось обойтись без жертв, но факт остаётся фактом, глава Арлекинов смогла остановить сильнейшую тварь и, похоже, получила уникальный сундук. Это лишь моё предположение, но тот же Гал и Боров считают так же.
Что же касается 24 портала, то там всё было хуже всего. Огромное количество смертей именованных, особенно новичков окири. Воплощение, которое напало на эти врата, оказалось самым сильным из трёх вторжений. И, как я понял, это было божество смерти, судя по тем рассказам, которые мне довелось услышать.
Остановить тварь остановили, но чуть не лишились портала. Два Советника не пережили этого столкновения и лишь вмешательство всего клана «Проводников зимы» со Стражами смогло помочь.
Цена? Практически полностью выжженная территория вокруг врат, а также потеря большей части защитников. Сильнейший удар по именованным, которые только-только начали восстанавливаться. А два Советника и вовсе сейчас были просто незаменимы.
Ещё раз взглянул в браслет, где спокойно отсчитывал цифры непонятный таймер. Ещё одна загадка, увидеть разгадку, которой мне не очень-то и хотелось. Вот хоть убей, считаю, что лучше нам не дожидаться окончания этого таймера.
Третье и не менее важное, что нужно было решить, — это вопрос контроля Лабиринта над своими именованными с помощью браслета. Я уже был практически полностью уверен, что попытка выбраться за пределы действия Лабиринта приведёт к уничтожению узника системы. Нужно узнать в Совете насчёт решения этой проблемы, кто-то там говорил, что у него есть хорошая идея.
— Не спится? — голос Тиши, раздавшийся за спиной, вывел меня из задумчивости.
— Привет. Да.
— Понимаю тебя, — кивнула девушка, становясь рядом. — Сюда приходил Постриг. Пытался убедить Гала, что тебе нельзя доверять. Хочет с тобой поговорить, чтобы не было за спиной поддержки. Надавить через собственную гильдию.
— Не скажу, что удивлён, — хмыкнул я. — И как, удалось ему?
— Не особо. Его слова являются просто предположениями. Без доказательств и хоть каких доводов. Глава даже слушать не стал. Постриг, конечно, Советник, но ему далеко до влияния того же Раздора или Бури.
Я кивнул, понимая резоны нашего лидера. Говорить о своих флешбэках, естественно, не стал. Пока не разберусь во всё сам, говорить на эту тему с кем бы то ни было глупо. Посмотрел на тёмное, безлунное небо, абсолютно чужое для меня, да и для всех других именованных… ну кроме окири.
В этот момент по городу вновь прокатилась волна землетрясения из-за чего пришлось схватиться за перила и задавив вспыхнувшее желание спрыгнуть с третьего этажа здания. Без экипировки это будет плохим решением.
— Это уже третье за сегодня, — крикнула мне Тишь, схватившись рядом.
Я лишь кивнул, продолжая смотреть в небо, откуда, как мне показалось, явственно повеяло угрозой. А ещё, такое ощущение, что я там на мгновенье увидел огромное красное глазное яблоко, выглянувшее из темноты. Чёртовы галлюцинации. После 11 врат я частно начал видеть то, что другие и не замечали. Какие-то полупрозрачные, призрачные тени, чьи-то взгляды словно бы из пустоты, а сейчас ещё и этот огромный глаз.
Наконец, бешеная тряска прекратилась, а я замер, прислушиваясь к себе и собственным ощущениям. Девушка рядом также приходила в себя, словно бы сбрасывая оцепенение.