— Не, сюда нельзя с младенцами, — грубым голосом ответила кассирша.
В моём родном мире так только портовые шлюхи разговаривали. Так же грубо отвечали. И взгляд был такой же, с претензией. Вроде как ты ей уже должен.
— От девяти лет. Написано же, — добавила она, махнув в сторону яркого плаката на всю стену.
— Ну вот видишь, Иван? — маман с облегчением посмотрела на батю. — Это опасно для психики нашего малыша. Даже плакат нарисовали.
Но батя не сдавался.
— Послушайте, уважаемая, нам нужно пройти вместе с нашим сыном, — попытался он уломать тётку, но та покачала головой.
— Нет, я же говорю, — резко ответила она. — Правила есть правила. А потом что? Мне отвечать, если ваш отпрыск испугается?
— Вот-вот, — поддакнула маман.
Ох, мама Наташа, как же ты меня недооцениваешь!
— Испуг дело такое, — добавила тётка. — А потом такие, как вы ещё и в суд умудряются подать.
Вот же паразитка! Напросишься! Выпущу змею — сразу вылетишь из своего прилавка, визжа от страха.
— Позовите вашего администратора, — предложил батя.
— Да без проблем, — хмыкнула кассирша, переговорив с кем-то по телефону.
Ждали мы недолго. Через пять минут к нам подошёл приземистый мужичок с крючковатым носом.
Он кинул на меня удивлённый взгляд.
— Нет, вы что. С младенцами нельзя, — ответил мужичок.
— Ну вот видите? — довольно улыбнулась кассирша.
— Хорошо, — вздохнул батя.
Маман держала люльку так, что я видел, как отец отошёл с администратором в сторонку. Да и разговор хоть и был тихим, но я различал его.
— А если так? — спросил батя администратора, и я заметил, как он протягивает мужичку денежную купюру.