— Чего? — лицо его скривилось, сделалось бледным и страшным. — Ты точно больной!
Воспользовавшись тем, что хватка ослабла, он силой убирает мои руки и толкает меня в грудную клетку. Мама, недолго думая, встает между нами, закрыв меня от него. Искандер стоит насупившись и тяжело дышит.
— И ты все равно выбираешь его. Всегда. Он был прав, для вас с папой он всегда на первом месте, — бросает он матери, широко шагает к входной двери и скрывается за ней.
Мама плачет, закрыв лицо ладонями, а мне остается только обнять ее и попросить прощение за все.
— Нас кто-то сглазил, — всхлипывает она. — И проклял. Никогда вы себя так не вели. Я вас не этому учила.
— Знаю мама. Прости, — целую ее в макушку и еще крепче прижимаю к себе.
Меня все еще одолевают сомнения, что всю схему по моей дискредитации придумал Искандер. Допустим, главбух из Астаны помогла ему с подделкой документов а Линару он просто подложил под меня. Но зачем это все? Неужели он так сильно ненавидит меня? Я просто не хочу в это верить.
***
Ночь провожу в родительском доме, чтобы мама не волновалась. Перед сном долго сижу в отцовском кабинете и думаю, думаю, думаю. Все-таки чувствую, будто я упускаю нечто важное. Взгляд падает на фотографию в рамке, где папа сидит в кресле, а мы с Искандером стоим по разные стороны. Он учил нас быть дружными и никогда не предавать друг друга и семью. “Не предавать” — было его главным заветом. Почему-то в голову лезут мысли о той старушке с кладбища. Она что-то говорила о том, что папа стоит рядом и просит у меня прощение. За что? Что ты скрывал, папа?
В ушах набатом звучит фраза сумасшедшей апашки: “Ответы ищи у отца. Ответы ищи у отца”. Я вскакиваю с кресла и начинаю мерить шагами кабинет. Подхожу к окну, открываю его настежь, впуская свежий, прохладный воздух. Ночь сегодня спокойная и безветренная. Метнувшись к шкафу, открываю его и один за другим просматриваю все его папки и документы. Не знаю, сколько времени проходит, но сна ни в одном глазу. Я как заведенный продолжаю искать то, не знаю, что. Снова сажусь за стол и прохожусь пальцами по дереву и закрытым ящикам. Нужно отыскать ключ, поэтому я шарю по органайзеру на столе, вываливаю все содержимое на поверхность и, наконец, нахожу, маленький золотистый ключик. Плохо же он хранил его, раз я нашел. Или просто спешно забросил?
Выдвигаю ящики и вижу, что там тоже папки, папки, папки. Вытаскиваю все до одной и кладу на стол. Быстро и нетерпеливо пролистываю одну, убираю в сторону. Тоже самое делаю со второй и третьей. Ничего интересного. В глазах рябит, в висках стучит, а тень отца будто нависает надо мной. И тут происходит нечто очень странное и необъяснимое. Лампочки надо мной начинает мигать и трещать, а через несколько секунд свет и вовсе гаснет. Иду к выключателю, но на полпути ощущаю, как по спине пробежал холодок, а в открытое окно ворвался ветер. Повернулся и в свете фонарей увидел, что половина документов лежит на полу. Чертыхнулся и ударил по кнопке выключателя, что неожиданно помогло и лампочки в люстре заработали. Сев на корточки рядом со столом, собираю бумаги и раскладываю их по папкам. Внезапно глаз цепляется за цветной снимок под кипой документов. Достаю его и вглядываюсь в лицо мальчика, который кажется мне знакомым. Ищу другие фотографии и…нахожу. Много. Самых разных. Везде один и тот же ребенок от рождения до юности. А на обороте практически каждого снимка пояснение: год, три года, пошел в школу, выиграл турнир по шахматам. Я, наконец, узнаю этого человека и понимаю смысл слов о прощении. Столько лет он хранил эту тайну и унес с собой в могилу. Среди кучи фотографий и выцветших детских рисунков вытягиваю одну черно-белую. Наверное, ее сделали в студии в конце 80-х. С карточки улыбается очень красивая женщина с длинными темными волосами. Густые брови полумесяцем, черные миндалевидные глаза и пухлые губы. На обороте красивым почерком выведено послание: “Даниал, жаным (
“Папа, что же ты наделал?” — шепчу в пустоту.
Глава 47
— У тебя телефон звонит, — шепчет мама, выводя меня из раздумий. Я даже не услышал сигнала, а продолжал пить чай и смотреть перед собой. Спал где-то два часа, потому что изучал отцовские документы и почти докопался до правды. Маму пока не буду в это посвящать, чтобы зря не беспокоилась. Но теперь я вспоминаю ее слова об измене отца, когда она была беременна Искандером и многое встает на места.
— Телефон? А, да, точно, — кладу чашку на стол, вытаскиваю мобильный из кармана брюк и несколько секунд смотрю на дисплей и вижу имя еще одного предателя.
— Ответь, — просит мама.
— Да? — резко отзываюсь, приняв вызов.
— И тебе доброе утро. Слышал, ты вышел. Поздравляю.
Ничего не отвечаю, но в трубку дышу тяжело и громко. Я все еще очень зол на него.
— Расслабься, Карим. Я звоню с миром, — говорит Аслан. — У меня есть для тебя интересная информация о столичном офисе. Слышал, ты там начал внутренний аудит.
ebooksa