— До свидания, Карим Даниалович, — говорит, взявшись за ручку.
— Хорошего вечера, Лина, — надеваю пиджак, поправляю рукава. Пытаюсь быть с ней дружелюбным, но вижу, что она замешкалась и так и стоит у двери.
— Что-то еще?
Она делает шаг навстречу и кладет папку на край стола.
— Я хотела еще раз выразить вам соболезнования, — кротко шепчет Линара. — Ваш папа был очень добрым, щедрым человеком.
— Так и есть. Спасибо, — от мыслей об отце и его скоропостижной смерти снова становится не по себе.
— И я вас прекрасно понимаю. Тяжело терять близкого, любимого человека, — замечаю, что глаза ее вмиг увлажняются. — Ни дня не проходит, чтобы я не вспоминала Санжара.
— Понимаю, — становится неловко от того, что секретарша оказывается рядом и резко обнимает меня.
— Вы даже не представляете, Карим Даниалович, как вы мне его напоминаете. Вы так похожи.
Линара поднимает влажные от слез глаза, встает на носочки и неожиданно касается губами моих губ.
— Линара, нет, — резко отстранив ее, вытираю губы внутренней стороной ладони. — Что с тобой происходит?
— Простите, пожалуйста, Карим Даниалович, — Лина закрывает лицо ладонями и начинает плакать. — Я сама не знаю, что случилось. Извините. Накатило просто.
— Можешь идти, — проговариваю твердо.
— Вы теперь меня уволите? — всхлипывает она.
Мне ее жаль, несмотря на то, что сделала. Сейчас самым правильным было бы перевести ее в другой отдел.
— Нет, просто иди, — повторяю я.
— Простите еще раз. Такого больше не повторится. Я обещаю!
Она хватает папку, прижимает к себе обеими руками и вылетает из офиса.
***
— Карим, вы готовы вернуться? — доносится до меня вопрос психиатра.